Бездушный
Шрифт:
Колдун швырял в неё заклинающие слова, словно тяжёлые ядра. Девушка отступала всё дальше и дальше, и с каждым шагом её всё больше и больше охватывала постыдная паника. Она не знала, что делать, как выпутаться из ловушки, которую сама же и выстроила.
Решение пришло, как всегда, неожиданно.
Алину как будто током ударило.
Руны! Рунные артефакты Бшагата, отвечающие за здоровье хозяина. В отличие от амулетов имперских магов, они
Замерев на мгновение, девушка сосредоточилась и, уловив ритм перекачки магии из одного «сосуда» в другой, полностью высушила у противника те рунные записи, что давали ему способность свободно двигаться.
Результат её действий сказался практически сразу. Ноги саира «неожиданно» подломились, и он рухнул на мраморный пол, словно подкошенный. Правда, это его не остановило. Взвыв от досады, не помня себя от боли и вожделения, он продолжал рваться к добыче. На четвереньках, ползком, кляня почём зря свои дряблые мышцы, отказавшие ему в самый неподходящий момент.
Алина в ужасе пятилась от старика, что ревел раненым зверем, но не собирался упускать свою жертву. Пятилась до тех пор, пока не упёрлась в стену.
— Я тебя разорву, — рычал одержимый любовным пылом саир. — Ты будешь моей, моей. Я возьму твою плоть, я подчиню твою душу...
Вместо того чтобы перекинуть часть силы в погасшие руны, он исступлённо, как сумасшедший, накачивал магией собственный уд.
Помочь ему с «взрывом гормонов» проблемы не представляло.
Сжав в кулаки свои побелевшие пальцы и еле сдерживаясь, чтобы не закричать, бывшая невеста Ашкарти направила все имеющиеся в наличии энергетические ресурсы в рунные записи колдуна, отвечающие за его мужское достоинство. Дальше ей оставалось лишь ждать. Ждать и молить всех богов, а особенно покровительницу благословенного юга богиню Шитар, чтобы великий взир продолжал делать то, что делает.
Богиня не подвела. Но поволноваться заставила, едва ли не до психоза. Колдун не дополз до Алины всего лишь четыре шага. А может, и три — девушка не считала.
Перекаченный выше всяких пределов детородный орган Бшагата взорвался, как перезрелый арбуз, окатив зажмурившуюся «танцовщицу» волной плоти и крови, брызгами и ошмётками чего-то вонючего и омерзительно липкого. Только тогда девушка наконец закричала, выплёскивая из себя весь тот ужас, все те эмоции, что ей пришлось пережить...
* * *
— Ненавижу насильников, — прошептала Алина, входя в ворота Шитар.
— Вы
— Всё в порядке, батыр. Я просто молилась...
Страшная смерть правителя Ривии всё ещё стояла у Алины перед глазами. Она никому бы такого не пожелала. Но — что сделано, то сделано, поздно теперь жалеть о случившемся...
Когда великий взир умер, на её отчаянный крик сбежалась куча народа. Первой в покои Бшагата внеслась Шерифе-ханым, за ней шестеро евнухов.
«Ты! — завопила хранительница гарема, указуя скрюченным пальцем на бывшую невесту Ашкарти. — Ты убила нашего повелителя!»
У Алины в эти мгновения даже не было сил, чтобы ей ответить. Но отвечать не потребовалось. Двое охранников-евнухов, как выяснилось позднее, были подкуплены Эрхан-беем.
«Нет, госпожа, — возразил первый. — Великий взир убил себя сам. Он... хм... переоценил свои силы...»
«Его убили рунные камни, — продолжил второй. — А к ним, кроме взира, имели доступ лишь вы, госпожа...»
У Шерифе, если и были какие-то шансы повернуть разбирательство в свою пользу, она их бездарно утратила, устроив истерику, обвинив охрану в измене и бросившись с ножом на ближайшего евнуха. Так что, когда в покои Бшагата явился начальник дворцовой стражи, всё уже было кончено. Бывшая одалиска погибшего взира лежала у его ног, изрубленная мечами охранников.
Её смерть Алина восприняла, на удивление, безразлично.
После всего случившегося в её душе как будто бы что-то сломалось...
Новым правителем Ривии стал взир Раушах, второй по силе саир после умершего Бшагата.
О том, что «волшебная танцовщица» Алина на самом деле «пери» исключительной силы, он узнал в тот же день и отнёсся к этому, как и обещал Эрхан-бей, вполне благосклонно. Новую пери тут же ввели в состав Большого Дивана и назначили старшей советницей. Главными достоинствами свежеиспечённого повелителя, по мнению бывшей невесты Ашкарти, являлись: во-первых, то, что у него была только одна жена, а во-вторых, он всеми фибрами души ненавидел Империю и магов Конклава...
В зал заседаний Дивана новый хозяин Тилланда вошёл, когда все уже собрались.
Обведя пристальным взглядом поднявшихся при его появлении членов Совета, он удовлетворённо кивнул и уселся на специальное, напоминающее трон возвышение в центре зала.
— Мы будем говорить о войне, — объявил он, когда остальные заняли полагающиеся им по рангу местам. — О великом походе в Империю северных нечестивцев...