Бездушный
Шрифт:
— Разите, — махнул я рукой, с огромным трудом удерживаясь, чтобы не заржать в голос. — Да благославит вас всех святой дрын.
— Слава Великому Исцелителю! Во имя Святого Дрына! — грянули сподвижники хором...
Когда за окном стемнело, мы с «вором» снова связались с Туром.
Тот сообщил, что пока всё идёт по плану. Утренний штурм удалось отбить, причём, почти без потерь, и имперцы, похоже, решили оставить эту идею и заняться осадой. Начали строить укрытия, копать рвы, перегораживать дороги рогатками и валами.
Пока энергия, вкачанная в артефакт
— Уходишь? — дежурно поинтересовался Аршаф, когда я убрал связь-камень и закинул рюкзак на плечо.
— Ухожу.
— Прямо сейчас?
— Да.
— Помочь?
— Непременно.
Напарник запустил в меня заклинание, я привычно переправил энергию в портальный кристалл. Напротив стола замерцало зеркало перехода.
— Поосторожнее там, и... удачи тебе, — буркнул «вор» на прощанье.
— Удачи нам всем, — вернул я напутствие и шагнул в портальную рамку.
Аршаф с отрядом должны были выступить утром. Лошадей для них собирали по всему городку, включая порт и стоящие в гавани корабли. Если ничего непредвиденного не случится, мы встретимся через четверо суток. Именно столько, если идти ускоренным маршем и не вступать в ненужные стычки, требовалось бойцам, чтобы добраться до окрестностей Пустограда. Мне же за это время требовалось разобраться с делами. Личными. Без которых всё остальное просто не имело значения...
Портальный кристалл после перехода мне нифига не понравился. Прежде чем спрятать его в карман, я зажёг огонёк и внимательно осмотрел хрустальные грани. Полированные поверхности были испещрены сеточкой трещин, внутри хрусталя виднелись тёмные пятна. Вероятно, даже такие носители рун имели предел прочности, и рано или поздно тот, кто владел артефактом, за этот предел заходил.
Последнее время я пользовался кристаллом достаточно часто. Насколько его ещё хватит, фиг знает, но надеюсь, что, минимум, пару прыжков он прослужит. А большего мне сейчас и не требовалось...
Нынешний прыжок состоялся к околице той деревеньки, в которой исчезла Рей. Я был в ней всего один раз, когда проезжал её вместе с Туром во время одной из рекогносцировок. Больше всего почему-то врезался в память колодец с обломленным «журавлём» перед чьим-то заброшенным домом. Именно к нему я как раз и провесил портал и, слава всем местным богам, не промазал.
Вокруг стояли потёмки, и даже многочисленные звёзды на небосклоне не могли разогнать их. Деревенские избы казались огромными черными пятнами на фоне чуть более светлого неба. Собаки не лаяли, кони в конюшнях не всхрапывали, коровы не мычали, окна в домах не светились. Село выглядело безжизненным. Не совсем то, на что я рассчитывал, но пусть. В конце концов, чтобы использовать руну «познание», присутствие зрителей — условие необязательное.
Конечно, рунные записи не давали возможности увидеть в деталях, что здесь случилось три дня назад, однако почувствовать, ощутить чужие
Нужный мне след обнаружился лишь через полчаса, с другой стороны села.
Я опустился на корточки и приложил пластину с «познанием» к одному из отпечатков конских копыт. В ту же секунду меня едва не скрутило фонтаном из ярости, боли и смерти...
На этом месте было убито человек двадцать, не меньше, но «музы» я среди них не почувствовал. Хотя с другой стороны, причинённую ей боль ощутил точно так же, как будто боль причинили мне. То ли Рейну здесь ранили, то ли пленили, то ли и то, и другое.
Остаточные эманации знакомых эмоций привели меня к одному из домов в центре села. И в этом доме — «познание» обмануть не могло — кто-то жил... Кто-то один... Страшно напуганный... Боящийся каждого шороха...
Шапка-невидимка быстро перекочевала из рюкзака на голову, пластинка с руной «иллюзия» приглушила лишние звуки.
Проникнуть в дом оказалось легко. Просунутый между косяком и створкой клинок откинул защёлку, дверь отворилась, я тихо скользнул внутрь. Ничего особо изящного в доме не обнаружилось. Обычная деревенская изба для семьи с невысоким достатком. Комната, кухня, потухший очаг, клеть для мелкой домашней скотины и птиц... К слову, ни птиц, ни скотины там не нашлось, только следы пребывания. Вероятно, имперские стражники утащили-упёрли. А заодно и сам дом пограбили. Битой посуды, по крайней мере, на полу валялось достаточно.
Прячущийся жилец отыскался на кухне. За очагом, в самом дальнем углу.
Я осторожно подошёл к сваленной там куче тряпья, снял шапку, отключил звуковую иллюзию и зажёг «фонарь».
— Вылезай!
Поддетые клинком тряпки разлетелись в разные стороны.
— Ай, дяденька! Ой, не надо! Не убивайте! Я ничего не сделала! — надрывно заверещали тоненьким голоском.
Тщедушная фигурка буквально вжалась в дощатую стену, пытаясь прикрыться разодранным одеяльцем.
Я мысленно сплюнул. Девчонка. Лет десять-двенадцать.
— Что ты здесь делаешь?
— Н-ничего, г-господин маг, — ответили мне, заикаясь.
— Да не дрожи ты так. Не съем я тебя, — буркнул я, убирая меч в ножны и скидывая с плеч рюкзак. — На вот, держи, — протянул я найдёнке сухарик. — Запить есть чем?
Девочка помотала головой и вгрызлась зубами в переданное угощение.
Вода у меня во фляге имелась. Особая, заряженная Аршафом на восстановление сил.
Много её, чтобы напиться, не требовалась. Вместо кружки я наполнил «волшебной» водой глиняный шкалик (граммов на сорок, не больше). Девочка, что интересно, пила из него маленькими глоточками, как будто почувствовав, что торопиться не стоит. А когда выпила, тихо проговорила:
— Спасибо.
Я хмыкнул и присел перед ней на корточки:
— Как тебя звать, красавица?
— Райма, господин маг.
— Не называй меня магом. Называй меня... господин Краум.
— Хорошо, господин ма... эээ... господин Краум.
— Ну, что, наелась, напилась?
— Да, господин Краум. Спасибо, что не убили.
Я нарочито тяжко вздохнул:
— А, думаешь, мог бы?
— Все маги так делают, если им что-то не нравится, — насупилась девочка.
— Но я-то не маг.