Безграничное волшебство

Дуэйн Диана

Они повернули налево за угол Графтон Стрит, направляясь к Национальному музею. Тетя купила билеты и сразу же повела Ниту вниз по лестнице, куда указывала стрелка с надписью «Сокровищница».

– Здесь много великолепных вещей, – сказала тетя Анни, – но эта, пожалуй, самая знаменитая.

Внутри большого стеклянного шкафа на массивной прозрачной плите стояла Чаша. Яркие лучи прожекторов освещали ее. Нита подумала, что, не будь этих прожекторов, Чаша светилась бы и сияла сама по себе.

– Ardagh Chalice, – тихо сказала тетя. – Чаша, или Котел Воскресения.

Нита

вглядывалась внутренним взором волшебника, впитывая каждое слово, улавливая каждую мысль. Чаша была высотой более полуметра и в треть метра шириной. Сверкающие золотом ее выпуклые бока были украшены замысловатым спиральным узором и усыпаны рубинами и топазами. Но Нита разглядывала не сверкающие драгоценные камни, а тянувшийся серебряной нитью орнамент. Это наверняка были диаграммы заклинаний, только начертанные на очень древнем языке. На первый взгляд они могли показаться простым узором, однако простота эта была обманной. В этих диаграммах таилась великая сила, но сейчас они были неподвижными, пустыми, словно былая сила испарилась из узоров заклинания.

– Мне кажется, она не очень древняя, – с сомнением проговорила Нита.

Улыбка скользнула по губам тети Анни.

– И нет. И да. Сокровища созданы богами, но сделаны они руками смертных людей и из обычных смертных материалов. Вещи исчезают, рассыпаются, но вложенная в них сила – можно это назвать душой Сокровища – столь же бессмертна, как и ее Творители. Когда исчезает тело вещи, душа передается, «перевоплощается», находит другое вместилище. Некоторое время Чаша была сосудом этой силы. Но теперь, думаю, она пуста. Или ты чувствуешь по-другому?

Нита пристально вглядывалась в Чашу. Наконец она вымолвила:

– Я не знаю. Если бы… если бы суметь пробудить ее, эту душу. Но как? Как это сделать? Тетя помолчала.

– Надо выяснить как, – сказала она. – Но пойдем посмотрим Меч.

Они поднялись на один лестничный пролет, прошли через два зала. Третий зал оказался буквально забит древними золотыми изделиями: булавки, ожерелья, браслеты, бусины и узорные пластинки для украшения запястий.

– Золото когда-то добывали в районе Виклоу, – пояснила тетя, – это недалеко от нас. Но к началу четвертого века золотая жила иссякла. Взгляни-ка сюда. Эта вещь стоит дороже всех выставленных здесь вместе взятых.

В самом центре зала в плоской горизонтальной витрине на красном бархате лежал Меч. Длинный и узкий, напоминающий по форме ивовый лист, без единого украшения, бронзовый клинок был зазубрен, поцарапан и словно бы искорежен в давних битвах. Нита склонилась над ним, стараясь почувствовать, уловить невидимые токи, исходящие от старинного клинка.

– А вот он очень старый, – сказала она.

– Да, намного древнее Чаши, – подтвердила тетя Анни. – Изделие Бронзового века.

Нита согласно кивнула. В этой старой бронзе все еще сохранялось воспоминание о былой силе. Тоскующее, скорбное, слабое…

– Итак, – вздохнула Нита, – у нас есть Камень, Чаша и Меч, почти утративший воспоминания и вряд ли готовый возродиться… И нет Копья.

– Ты права. Конечно, наши

волшебники не успокоятся, пока не найдут Меч, в котором могла воплотиться Сила. Но дух Копья Луин, кажется, исчез навсегда. То ли не нашлось достаточно прочного вместилища, тела, то ли сама суть, душа Копья оказалась слишком мощной для нашей Вселенной и та не смогла удержать его.

Нита тоже полагала, что Копье исчезло навсегда.

Весь день они провели, как и обещала тетя, в туристических забавах. Болтались по торговому центру на Сент Стивен Грин, пили чай в Шелбурн Отеле, слушали уличных музыкантов, игравших на дудках и банджо, а иногда и на ложках. Они прошлись по мосту О'Коннелл, перекинутому через реку Лиффи, чтобы взглянуть на красивый изгиб другого моста – знаменитого Хафпенни, достопримечательность и символ Дублина. Потом долго ныряли в магазинчики на южной стороне моста Хафпенни, места, называемого в Дублине Левым берегом. Немного посидели на О'Коннелл Стрит около статуи богини реки Лиффи, отдыхая у каменной чаши фонтана и блаженствуя в этот жаркий день в мареве его брызг.

Около семи часов вечера они двинулись к пабу, в котором и должна была состояться намеченная на этот вечер встреча. Лонг Холл оказался красивым местом с наклонными стенами из цветного стекла.

Они вошли внутрь, и Нита с восхищением воззрилась на громадную полированную стойку бара и на трехметровые зеркала позади ее. Всюду было резное дерево, плавно изогнутое цветное стекло и сверкающие латунные ограждения. В зале стоял сплошной гул. Люди пили, ели, разговаривали.

– Мы встречаемся в задней комнате. Привет, Джек, – сказала тетя Анни человеку за стойкой.

– Это Джек Мурн, – сказала тетя Анни, когда они с Нитой протискивались под низким арочным сводом в ту самую заднюю комнату. – Он владелец бара. И один из Областных Советников.

– Тетя Анни, – спросила Нита, – если здесь намечена встреча волшебников, то как вы собираетесь избавиться от остальных?

– Заклинание, запирающее проход через арку, – сказала тетя Анни. – Наши голоса будут слышны, но каждому непосвященному покажется, что мы толкуем о футболе или спорим об иной чепухе.

– Значит, все эти люди здесь, в задней комнате, волшебники? – с удивлением спросила Нита, разглядывая беспечно болтающих людей за соседними столиками. Она никогда еще не была на такой» людной встрече волшебников.

– Конечно, – спокойно ответила тетя Анни. – А пока расслабься. Надо дождаться Дорис и Джонни.

Нита принялась за свою кока-колу, прислушиваясь к шумным разговорам и вежливо здороваясь с подходившими к их столику людьми.

Вскоре в арочном проходе появилась миссис Смит.

– Привет, Дорис! – крикнул кто-то. – Как добралась? Следом за миссис Смит вошел какой-то низенький человечек в длинном пальто и висящем до полу клетчатом шотландском шарфе. При виде его многие закричали: «Джонни!» или «Шон!», и тут же послышался уже обычный приветственный гул, где ирландские слова мешались с английскими. Нита склонилась к тете Анни и спросила шепотом: