Безликий
Шрифт:
— Ну что? Очнулся? — она поставила руки в бока, держа стакан пальцами.
— Ты что, блять? — зло прошипел он, вытирая мокрый лоб рваной рубашкой — она тоже была влажной.
— Это что я? Малфой, ты ничего не перепутал? Это я приперлась в два часа ночи и пьяная в стельку лежу здесь?
Она негодовала. Он — тоже. Она готова была буквально убить ту наглую рожу, с которой он сейчас смотрел на нее. Он — тоже. А еще она его ненавидела. Что уж говорить про него? Он ее не переваривал.
— Грейнджер, если ты еще раз посмеешь сделать это… —
— То что, Малфой? Убьешь? Или что ты мне сделаешь? Идиот… — девушка с грохотом поставила стакан на кухне и быстрыми шагами преодолела гостиную, собираясь закрыться в своей комнате.
— Стоять, блять! — крикнул тот, так же поднимаясь — на этот раз, ему это удалось.
— Не разговаривай так со мной, — девушка возмущенно повернулась к парню.
Он шатался из стороны в сторону, пока наконец облокотившись об стенку.
Ему было ахуеть, как плохо. Буквально, дословно. Потому что именно это предложение крутилось у него в голове. Одна проблема — перед глазами у него стояла эта дура, которую он сейчас хотел схватить за длинные патлы и несколько раз сильно ударить обо что-то твердое.
— Не указывай мне, Грейнджер, — пробормотал он, пытаясь сфокусировать на ней свой взгляд.
Она была ужасной даже в расплывчатой картинке. Даже в пьяном состоянии, когда все кажутся красивыми.
— А ты — не разговаривай со мной так. Всего доброго, — она захлопнула дверь настолько сильно, что у него голова буквально раскололась на две части.
— Да пошла ты.
***
Утро обещало быть хорошим: она пораньше встала, сделала зарядку, привела себя в порядок. Успела съездить в Министерство, чтобы забрать фото отчет Безликого, где была крупным планом показана татуировка с прямо стоящей чашей. На каждом снимке был как будто бы разный человек: то молодой парень, то пожилой дедушка, то зрелый мужчина. Но татуировка всегда была одна, нарисованная за правым ухом. Она что-то напоминала Гермионе, но она никак не могла вспомнить, что, пока шла по длинным коридорам.
— Привет. Ты что тут делаешь? — парень остановился в одном из поворотов, расплываясь в улыбке.
— Привет, да вот заходила забрать кое-что, — она кивнула на тонкую папку, в которой лежали фотографии.
— Разве вам можно показываться в Министерстве, пока вы притворяетесь другими людьми?
Марк выглядел слегка удрученно, хотя и пытался показать обратное. Девушка прекрасно понимала его — это далеко нелегко, когда нужно вставать ни свет ни заря, идти на работу и разбираться в бесконечном количестве дел. Иногда ей приходилось сидеть безвылазно целый день, роясь в стопках бумаг, где должно было быть хотя бы одно упоминание о том или ином убийце.
Сейчас у нее было что-то вроде отдыха — сиди и изучай поведение своего персонажа. Конечно, в этот «отдых» Малфой не входил, да и он должен был закончиться уже через шесть дней, так что она не расслаблялась.
— Угу. Работа начнется меньше, чем через неделю. Пока что
— Да вот разбираюсь с делом Мартинсона, — он устало протер глаза, вздыхая.
Парень был довольно симпатичным: высокий, с темными волосами, темно-карими глазами и милой улыбкой. Но сейчас усталость оставила свой след на нем: большие синяки красовались под глазами, лицо было бледным, да и сам Марк еле стоял на ногах, хотя сейчас было только начало дня.
— И что?
— Да ничего, честно говоря. Труп не найден, хоть убей. Никаких улик, вообще ничего. Пытался понять, что случилось с татуировкой, но…
— Грейнджер! — громкий голос перебил парня, который отстранено покосился в сторону шефа. — Родригес! Что это вы стоите здесь, прохлаждаетесь?
Девушка тяжело вздохнула, кивнув Марку.
— Договорим потом, я зайду завтра или как получится. Не грусти, — Гермиона приобняла его, погладив по спине.
Он действительно был очень хорошим: светлым человеком, который всегда придет на помощь. Но каждый раз девушку что-то останавливало, чтобы назвать его настоящим другом.
Она сама не знала, что именно. Может быть, это было вызвано тем, что она больше не могла подпускать к себе людей, кроме Джинни. Каждый раз, когда она знакомилась с новым человеком, в скором времени они переставали общаться, потому что девушка отталкивала его. Так как, приходя домой, она вновь чувствовала угасающую боль, которая напоминала про потерю Гарри, Рона и родителей.
— Спасибо. Ты тоже не отчаивайся. С Малфоем жить явно тяжелее, чем мне работать тут.
Они оба улыбнулись.
— Грейнджер! — шеф подошел к ним, упирая руки в бока. — Ты, кажется, заходила за бумагами. Мало того, что без Малфоя, так еще и штаны здесь протираешь, отвлекая работников.
— За Малфоя я не отвечаю, а сама уже ухожу. Всего доброго, — она помахала Марку и поспешила уйти, пока Карл не начнет «увлекательный» монолог. Закутавшись в куртку, она услышала, как недовольный голос говорит парню:
— А с тобой я еще поговорю.
День действительно был хорошим: мягкое солнце освещало улицы, наполненные людьми, а теплый ветер нежно обдувал лицо, которое она подставляла под последние осенние лучики. Скорее всего, дальше уже будут холода: зима должна была прийти через неделю. Синоптики в этом году пророчили снег и низкую температуру, что было нехарактерно для Лондона.
Она решила прогуляться — возвращаться домой не хотелось. Девушка ушла оттуда в районе девяти часов утра, оставив для Драко завтрак на столе. Вначале она, конечно же, не собиралась делать этого, но потом, выйдя в гостиную и увидев его сонную скривленную мину, подумала, что он даже приготовить себе ничего не сможет. Да и к тому же, когда эта пьяница проснется, головные боли ему обеспечены — пусть хоть поест нормально. Если, естественно, сможет притронуться к еде, приготовленной грязнокровкой.