Безликий

Nina16

Единственным спасением была Джинни. Она оказалась в разы сильнее Гермионы. Девушка часто приходила к подруге, чтобы проведать ее, а иногда даже ночевала с ней — в те моменты, когда Гермиона была не в состоянии налить себе чашку чая и съесть что-либо.

Уизли пыталась вернуть ее к жизни, хотя девушка могла поклясться, что Джинни, приходя домой, рыдала по ночам, держа фотографию братьев и Гарри. Гермиона знала, что ей в разы тяжелее, но просто не могла совладать с собой.

А Вы когда-нибудь задумывались, что такое Боль? Что было бы, будь Боль Вашим единственным другом? Единственным «существом», которое навещало

бы Вас.

Думаю, что да. Но Гермионе задумываться не нужно было. Потому что та самая Боль, о которой Вы даже мыслить не можете, приходила к ней каждый день.

Она была жуткой. Душераздирающей, постоянной, ноющей. Она навевала воспоминания о мертвой семье и погибших друзьях, вбивая железный кол в ее душу.

Гермиона предпочла бы смерть, чем терпеть эти мучения. Такой постоянной боли она не испытывала никогда прежде — она была в миллион раз тяжелее, чем любая физическая. Чем любые телесные страдания.

Она буквально мечтала о смерти. Это было бы подарком — уйти с земли как можно скорее. Но таких сюрпризов судьба ей не дарила, заставляя просыпаться девушку каждое утро и вновь страдать. Снова и снова. Пока не прошел год, после которого она начала восстанавливаться.

Если бы Вы спросили у нее, что она делала в тот год, девушка не вспомнила бы. Потому что…

Она действительно не помнила. В те бесконечные дни она была мертва. Буквально. Не до конца. И это самое «не до конца» мучало ее постоянно.

Девушка коснулась холодными пальцами рамки фотографии. Улыбающийся Рон махал рукой, указывая пальцем на Гарри, который спокойно смотрел со снимка. По центру стояла маленькая Гермиона, держа в руках книги.

Она прикрыла глаза, дотрагиваясь до изображения Рона. Родной, дорогой. Как же ей не хватает тебя. Сколько слез она выплакала, вспоминая тебя.

— Любимые… — тихо шепчет она, наклоняясь к фотографии. Сухими губами целует каждого и мягко улыбается, словно делала это с настоящими людьми.

Никто и никогда не сможет заменить ей старых друзей, с которыми Гермиона собиралась прожить всю жизнь. На это сознание всегда ей вторило: «Никто и никогда не сможет тебе их вернуть».

Это была правда ее жизни. Она не могла поверить ей в течение того чертового года, в котором она жила мертвым человеком.

— Давай, малыш, не скучай. Я скоро приду, — Гермиона приподняла Живоглота и, поцеловав его в носик, поспешила на работу.

Еще одной вещью, что отвлекла ее от трагедии, была именно работа. Трудная, опасная, нервная, которая могла поднять ее ночью, потому что преступник подорвал чей-то дом ни свет ни заря. Однако Гермиона полностью погрузила себя в нее, что давало существенный плюс — некое отречение от обыденной жизни, где она могла вновь поддаться грусти и печали.

Но иногда хотелось отдохнуть и от работы тоже. За все годы службы она ни разу не была на отдыхе; отпуск ей давали, просто она не соглашалась. Боязнь того, что она будет неделю, а может, и две, сама, наедине со своими мыслями, не покидала ее. Переступить через это Гермионе еще не удалось, поэтому да, жила она без выходных и отпуска. Но ее все устраивало – это не давало расслабиться.

Тяжело вздохнув, она вышла на мрачную улицу, потеплее закутываясь в пальто. Осень стояла холодая и дождливая; лило каждый день, а солнце почти не выходило. Перепрыгивая через лужи, она через десять минут уже находилась

напротив Министерства, крепко сжимая темный зонтик над головой.

Внутри помещения была огромная толпа народу: кто весело переговаривался с другими, кто несся, как сумасшедший, по коридорам, кто-то спокойно шел, поглядывая на часы. Министерство было точно таким же, как до войны — довольно мрачным и большим зданием, в котором полно людей, вечно спешащих по своим делам.

— Мисс Грейнджер, — учтиво сказал пожилой мужчина из отдела магических происшествий, когда она быстро проскочила к нему в лифт.

Он всегда вызывал у девушки положительные чувства: добрый толстячок, который занимается своей работой в удовольствие. Правда, Гермионе не раз приходилось слышать истории о том, как он гоняет своих подопечных.

— Добрый день, — она коротко кивнула ему.

— Слыхал, вчера вы поработали на славу.

Поработали? Или Малфой поработал?

Такая ситуация была не в первый раз — дело давали Гермионе, а вмешивался в него Драко. Но делал он это крайне редко — обычно, когда задание было очень трудным. И, что бесило ее больше всего, он всегда оказывался прав. Как и было с Мартином — она и не предполагала, что туман отравлен.

— Обычный рабочий день, — сказала она, усмехнувшись.

Старичок крякнул, поправив бабочку, сдавившую его горло, на пиджаке. Он наряжался так каждый день, зачем — не понятно. Некоторые говорили, что у него нет жены, а некоторые — что он просто дурак. Гермиона об этом не думала, но в костюмчике он выглядел довольно смешно: пухленький старичок, с вываливающимся пузом, короткими ножками, ростом, который не дотягивал до метра. Наверное, мистер Оуэн считал, что выглядит солидно.

— Обычный рабочий день — это у нас. Пошли разбираться, почему молодая колдунья приколдовала маглу длинный нос. Вот это я понимаю, обычный рабочий день. У вас что?

— Что? — усмехнулась Гермиона, дернувшись при остановке лифта.

— А у вас опасность, убийства. Может, и мне в авроры податься? — он задумчиво дернул пальцем закрученный ус, и девушка, смеясь, вышла на свой этаж.

Вообще, сегодня была суббота. Суббота — это, как бы, выходной. Но если бы Вы работали аврором, то Вы бы поняли, что это «как бы» и есть ключевым. Потому что выходных обычно не бывает; как и сегодня — много уважаемый шеф Гермионы вовсю орал в кричащем письме, чтобы она срочно явилась в его кабинет к десяти часам.

Поправив сумку на плече, она зашагала по длинными и темным коридорам — люди, которым было нечего делать, шептались по углам, что этаж мракоборцев самый запутанный и страшный. Ничего подобного, просто в нем меньше шастало людей.

Девушка прошла мимо собственного кабинета, где красовалась табличка «Гермиона Грейнджер. Второй Главный аврор-киллер».

Всего мракоборцев было пятьдесят человек. Обычные авроры занимались неправомерным использованием магии, различными нарушениями и прочим делами, вроде этих. Далее шли авроры-киллеры, их было пятеро. Эта работа считалась престижнее, чем у простых мракоборцев. Они уже больше занимались убийствами, поимками преступников, строили различные схемы и планы, как вычислять бывших Пожирателей или приспешников Темного лорда. Но еще выше стояли Главные авроры-киллеры. Их всего было двое. И, по иронии судьбы, ими были Гермиона и, как Вы уже догадались, Драко.