Безликое Воинство
Шрифт:
— Судя по всему, это <…> тебе голову заморочил, — вновь упомянув истинное имя Призрачного Рудокопа, Галш приподнял руку с лопаточкой, с которой ел. — Виланка, ты видишь нас здесь такими, какие мы есть, никто перед тобой не притворяется и ничего от тебя не скрывает. Другое дело, что ты пока мало о нас знаешь — но ведь это абсолютно нормально. И завтрашние опыты — они не из самых сложных. Во всяком случае то, что тебе предстоит сделать во время одного из них, уже хорошо тобой освоено. Профессор Хиги давно планировал организовать этот факультет и на нём продемонстрировать определённые методики, так что кокон Шал-Гур в твоём мире просто пришёлся ему кстати.
Дальше эориане продолжали неторопливо трапезничать, изредка говоря о вещах по большей части либо непонятных мне, либо не стоящих того, что бы о них писать. Я уже больше не ела, но какое-то время оставалась на месте — за детским столом — и старалась хотя бы для вида поддержать общий разговор. Единственный момент, который я хотела бы запечатлеть, касается приключений Салинкара Матита в Каменных Землях. Они с Галшем вспоминали какие-то драгоценные камни или кристаллы, которые не часто там гранят потому, что местных не особо привлекает игра света в их гранях. Салинкар упомянул, что в землях Рудокопа целых два таких светила,
В конце концов я решилась покинуть общую компанию и перебралась наверх, в спальню, чтобы в одиночестве заняться там своими записями.
Я сидела в кресле на втором этаже, укрывшись пледом или покрывалом (скорее всего, это и то, и другое), и заканчивала приводить в порядок летопись, уже перенеся в неё все важные новости и факты. Был поздний вечер, и непривычно яркое ночное небо Эоры, которое прекрасно видно благодаря отсутствию у домика крыши, приглушалось шарами-светильниками. Однако моё занятие и эти светильники не помешали мне заметить, как на несколько мгновений что-то огромное загородило собой свет звёзд и туманностей. Я взглянула вверх и успела разглядеть силуэт. Думаю, это обитающий где-то неподалёку дракон совершил воздушную прогулку, на сон грядущий облетев вокруг скалы. Мои глаза уже слипались, когда в спальню поднялся Галш Талеса. Он доброжелательно глянул на меня, снял с себя одни лишь только сапоги и улёгся поперёк кровати — прямо поверх покрывала, положив под голову одну из длинных подушек или валиков, и почти сразу уснул. Эти валики — нечто вроде плетёного гулинга малаянцев или набитой шерстью продолговатой подушки, какие бытуют у хетхов и других горцев — два подобных валика первоначально находятся здесь в изголовье каждой кровати. Да, ещё перед этим Галш допил содержимое принесённой с собой чаши и ловко метнул пустую чашу в центр обруча-утилизатора. Забегая вперёд, сразу опишу, как ложились спать остальные. Айка поднялась к нам позже; она бесцеремонно развернула своего однокашника и отодвинула к краю — при этом тот, похоже, даже не проснулся! Затем, скинув с себя одежду — в точности как у термальной купальни — к моему удивлению, девушка осталась в чём-то вроде лёгкой короткой туники. После этого она сдёрнула плед с ближайшего кресла, придвинула к себе второй валик и легла рядом с Галшем, с другого края кровати. Айка сразу приняла изящную позу для сна — на боку, с полусогнутыми ногами и сложенными под щекой ладонями, пледом же едва прикрылась. Тоже глянув напоследок на меня, ослепительная эорианка улыбнулась и прикрыла глаза. Она заставила меня вновь вспомнить об эорианских детях, так как сама повела себя подобно счастливому, но уставшему ребёнку, который наигрался за день и, никем не принуждаемый, сам отошёл к мирному сну. Долговязый Салинкар (он поднялся последним) спал на соседней — дальней от меня — большой кровати. Кажется он, как и Галш, снял только обувь, но при этом лёг как Айка — укрывшись пледом как одеялом. Он довольно долго ворочался, повёртываясь то на один бок, то на другой, пока не заснул на спине, раскинув в стороны свои руки с огромными ладонями. Я всё ждала (и боялась!) когда же он захрапит — все карапы, даже женщины, оглушительно храпят во сне. Но молодой карап лишь тихонько посапывал и изредка чмокал губами — тоже негромко. Не знаю, что на него подействовало — возможно, прогулка по морозу, а может быть, у этого дома есть какая-то защита от храпа тех, кто в нём гостит.
Но вернусь к Галшу. Пока мы с ним были наверху одни, я смогла обстоятельно разглядеть спящего эорианского юношу. Насколько мне известно, никто из Симбхалы ещё не описывал спящего эорианина, более того, мне встречалось такое мнение, что жители этого мира вообще не знают сна, поэтому поступлюсь правилами приличия и уделю несколько строк данному уникальному для нас явлению. Как я уже отметила, славный Галш спит в одежде и босой — эорианская одежда такова, что её можно не снимать на ночь, она нигде не жмёт и движений совсем не стесняет, а ткань на ощупь приятнее шёлка. Лежит Галш Талеса, как и его однокашница, на левом боку, немного согнув ноги и положив голову на мягкий валик. Одна рука эорианина под валиком, другая на нём; в похожей позе — обняв подушку — как раз нередко и спят дети. Я специально прислушивалась — дышит юноша носом, медленно и глубоко. Хотя в спальне было тихо, дыхания его я не слышала. В общем, сон Галша, в точности как и Айки, со стороны напоминает детский — примерно так же спит мой братик, только он часто спит с открытым ртом или посапывает, а ресницы его подрагивают, у эорианина же всё неподвижно, только медленно колышатся грудь и живот в такт его дыханию. На мгновение мне вдруг захотелось лечь с Галшем рядом, прижаться к нему и так самой уснуть — не как с мужчиной, но как ребёнком, как с моим братиком… Теперь я прихожу к выводу, что на мою растущую симпатию и привязанность к эорианским антиподам заметно влияет моя тоска по близким, в данном случае по моему младшему брату. Надо бы себя получше контролировать…
Айка говорила, что Галш Талеса не совсем парень. Глядя на то, как он спит, я тогда подумала: уж не андроид ли он, как близняшки Хоа? Если бы мне не сказали, у меня бы и мысли такой не возникло, что Хоа — машины. Они выглядят такими живыми! Впрочем, вряд ли среди учеников мудрейшего профессора Хиги могут оказаться куклы, имитирующие живых людей — в такое мне не верилось, но я всё же обратилась по этому поводу к медальону. Мой «советник» подтвердил, что Галш не андроид, но про пол я опять ничего не поняла. Там было что-то о циклах поколений, каждое из которых обладает разными детородными функциями. А попросить самого эорианского юношу объяснить мне про это я точно никогда не решусь! Отложу лучше такой неудобный
Я наблюдала за спящим Галшем Талесой не больше пары минут, и всё боялась, что он проснётся и застанет меня за этим занятием. Мудрый Галш, я прошу у тебя прощения, если моё откровенное любопытство, которое я оправдываю сомнительным для данного случая чувством долга, в этот раз превысило допустимые пределы приличия.
Довольно долго ещё снизу до меня доносился то звонкий смех Айки, то бубнящий бас Салинкара, а также запах жареного мяса: оказывается, юная эорианка вызвалась на сон грядущий научить моего однокашника приготовлению одного из блюд традиционной кухни эорианских пращуров, используя для этого огонь очага и сырое мясо из генератора продуктов. Без особой надежды на результат я попросила медальон показать, что же там готовит Айка, и к моему удивлению он показал! Это незатейливое блюдо охотников, готовится оно на углях и напоминает сатей, причём кусочки мяса перед готовкой заворачивают каждый отдельно в замаринованный лист местного дерева. Только вот охотничье блюдо у них, похоже, подгорело, потому что запах становился всё более отвратительным — чувствовалось, что там горят мясо, жир и те самые маринованные листья. Лёгкий сквозняк в спальне сдувал эту вонь, заменяя воздухом, напоённым зимней свежестью, но ему на смену снизу приходили новые порции вони… В общем, в первый раз блюдо у них попросту не удалось, и Айка со смехом выбросила его в утилизатор. Судя по разговору, долговязый Салинкар предложил эорианке сделать вторую попытку с новой порцией ингредиентов, но Айка сказала ему, что теперь пора уже ложиться спать, а завтра с утра они вновь попробуют. После этого они поднялись наверх.
Случилось ещё кое-что — когда все уже спали, да и я собралась наконец отойти ко сну. Теперь придётся отложить сон ещё ненадолго, чтобы и про это записать. В общем, я осторожно встала с кресла, боясь потревожить остальных, прихватив с собой плед, прокралась в свой угол и прилегла на одну из малых — то есть детских — кроватей. Последовав примеру Салинкара и Галша, я не стала раздеваться, а лишь сняла с себя обувь, так как не была уверена, что у меня получится так же ловко, как у Айки, сменить костюм на нечто похожее на спальную одежду. Наверное, мне всё же стоило попробовать «вырастить» из эорианской одежды что-то вроде ночной туники, но я так и не решилась, да и особого смысла в этом я не видела. Откровенно говоря, мной вновь овладел стыд: я побоялась даже на короткое время остаться вовсе без одежды в комнате, где спят двое мужчин. Помнится, я ещё подумала, что свет больших шаров мне теперь не нужен и, скорее всего, он станет только мешать засыпанию. Пока я укладывалась, шары плавно приглушили своё свечение, в итоге совсем погаснув. Первое время мне всё казалось, что они слегка мерцают, но это была оптическая иллюзия — вроде той, что остаётся, когда вы смотрели на яркую лампу, а её неожиданно выключили. Второй этаж дома на скальной террасе таким образом освещался лишь ночным небом. Рассеянный свет этого неба разительно отличается от того, которым на Гее по ночам светит полная Селена: он не даёт теней, а предметы вокруг кажутся призрачными, будто едва прорисованными светящейся краской на чёрном бархатном холсте, и по этой причине всё вокруг становится похожим на интерьер эорианских кораблей-звездолётов. Я легла прямо в одежде, подложила под голову мягкий валик, укрылась одеялом, и вот тогда, спустя буквально пару минут, в воцарившихся тишине и полумраке, пришла ко мне хозяйка. Точнее, я не заметила, откуда она появилась — увидела её, когда она уже мягко присаживалась на край моей кровати. Это был не призрак, это оказалась вполне реальная — живая, плотная и дышащая — девочка начала или середины второго возраста. Боги, я ведь даже чувствовала тепло и запах её тела! Одета девочка была немного странно, но под стать убранству дома — я думаю, это какая-то старинная одежда, возможно, архаичная эорианская. Была ли сама девочка похожа на эорианку? Пожалуй, да, но я не смогла её толком разглядеть, даже пересмотрев запись, сделанную медальоном. Отчасти дело здесь, конечно, в необычном освещении, но не только в нём. Я могу лишь констатировать очередную странность: подробный облик этой девочки видим, но неуловим сознанием. Я нисколько не испугалась! Уверена, что даже если бы Айка Масс не предупредила меня о хозяйке, а сама я не заметила эту фигурку у входа в дом в первую же минуту, как мы сюда прибыли, даже тогда неожиданное появление хозяйки у моей кровати меня бы не испугало. Встреча с ней оставила в моей душе странный осадок, что-то вроде тоски или сожаления.
Присев на мою кровать и положив ладони на её край, хозяйка не повернула ко мне лица, глядела она на протяжении почти всего разговора или на свои колени, или куда-то в середину спальни и, хотя голова её время от времени всё же склонялась в мою сторону, девочка ни разу не заглянула в мои глаза. Так обычно сидят, когда исповедуют что-то печальное близкому человеку.
— Я так долго ждала, я скучала… — сказала она тихим голосом, но не шёпотом. — Гости теперь редко сюда заглядывают.
Конечно, я растерялась и не представляла, о чём с ней говорить. Хозяйка же, выдержав небольшую паузу и совсем по-детски вздохнув, продолжила, ничуть не смущённая моим ответным молчанием:
— Раньше здесь жила большая семья, а рядом с домом был виноградник. Тебе ведь понравилось вино? Они умели его делать.
Кстати, виноград на Эоре, конечно, не произрастает, и под тем, что при переводе названо виноградником, хозяйка на самом деле имела в виду нечто специфическое местное, какой-то сад или огород, где выращивали плоды, из которых получали эорианский нектар. Возможно, такие плоды попались и мне в числе тех, которыми Айка Масс нас угощала на Драконьем Уступе… Так значит, это прежние жильцы сделали вино, которое хранится в бутылях рядом с генератором продуктов!
— И где теперь эта семья? — решилась я спросить у хозяйки, но только шёпотом — я не посмела в такой обстановке говорить в полный голос.
— Не знаю. Что-то изменилось… Наверное, они куда-то ушли и не вернулись. За виноградником перестали ухаживать, он засох, а потом на его месте выросло большое дерево… А недавно случилась буря, и дерево сломалось — остались только корни и пень.
— Хорошо, что огромный ствол не упал на дом, — заметила я.
— Дерево упало в каньон. Дом тогда весь содрогнулся, а от скалы отвалился большой кусок… Ствол лежал внизу, потом он сгнил вместе с деревьями, которые поломал. Вдоль реки теперь новые деревья выросли, я видела… С оставшимся пнём что-то сделали — он не гниёт и в нём есть комнаты… В комнатах иногда живут, когда тепло… гости, что прилетают в тарелках из света.