Безмолвная. Книга вторая
Шрифт:
К сожалению, каких-либо внятных объяснений случившемуся, из рапорта и протокола осмотра места преступления, найти было затруднительно. Опросить пострадавшего тоже не представлялось возможным, так как, тот пребывал в коме.
Единственное различие между случаями — то, что нисовца подстрелили за городской чертой, в теплице. Что он там делал — оставалось загадкой, такой же, как и зачем ему понадобилось угонять автомобиль, что обнаружился неподалёку. Стрелявший, как было заявлено, подложил пистолет в руку раненному, предварительно, стерев с него отпечатки, а сам скрылся. Машина оказалась пустая, зато, на месте преступления обнаружились
Переждав очередную кислотную отрыжку, Тхэён закрыл папку и отложил её в сторону. Ничего не поделаешь, надо ехать! Заодно, по пути, можно заскочить в аптеку, купить таблетки от изжоги. Иначе, она его доконает!
Всё было так, как описано в рапорте. Пройдя под пёстрой лентой, огораживающей территорию, Тхэён, сначала, обнаружил украденный автомобиль. Чтобы не терять время, инспектор решил начать осмотр с него. Он особо не надеялся найти в нём что-либо, указывающее на преступника или, намекающее на мотивы преступления — дежурный полицейский, накануне, выгреб из его нутра всё, мало-мальски причастное — но одним богам ведомо, сколько деталей было пропущено при первичном осмотре.
Осторожно, чтобы не испачкаться в дактилоскопическом порошке, остатки которого виднелись на дверных ручках, Тхэён открыл дверь, забрался на водительское кресло. Внутри, тоже всё было в следах порошка: руль, рычаг КПП, центральная консоль и торпедо — криминалисты хорошо знали своё дело. Надев припасённые перчатки, инспектор приступил к осмотру салона.
Спустя пару безрезультатных минут он переместился на задний ряд сидений. Пошарил рукой в щели между подушкой и спинкой, проверил дверные карманы. Залез под переднее пассажирское сиденье и, собирался было, проделать тоже самое под водительским, когда его настиг звонок сотового. Чтобы не прерываться, инспектор, свободной рукой достал телефон, ответил на вызов. Другой рукой, в это время, он шарил под сиденьем.
— Инспектор Чон-сии, в участок поступило заявление о пропаже девочки-подростка. Её опекун проживает в вашем районе. Инспектор Чон-сии, вы ведь сейчас в городе? Опросите семью пропавшей?
Тхэён мысленно выругался. Меньше всего он горел желанием общаться с родственниками самоубийц. А ведь, наверняка, дело касалось очередной, чересчур эмоционально-неуравновешенной особы, предпочтившей сведение счётов с жизнью — трудностям учёбы. Сколько таких было на его памяти! И не смотря на показательную статистику по округу, суициды время от времени случались и у них. Через пару дней на пляж вынесет подъеденный рыбами труп, а Тхэён, ещё долго будет вспоминать взгляды родителей, приглашённых на опознание.
Пока инспектор соображал, что ответить собеседнику, его рука нащупала какой-то предмет под сиденьем. Он, сделал попытку ухватить находку, но средний палец, внезапно, пронзила острая боль.
— Инспектор?! — раздалось, возмущённо-недоуменное, на том конце провода, в ответ на ругательства, на этот раз, сорвавшиеся с губ Тхэёна.
— Всё в порядке, хубэ, это предназначалось не тебе, продолжай, — произнёс Тхэён, повторно ухватив кусачий предмет и таща его к себе. Им оказался школьный бейджик, с фотографии которого, на мужчину смотрели глаза необычного цвета. — Говоришь, пропала девочка? — повинуясь наитию, добавил он, не в силах оторвать взгляд от снимка. — Дай угадаю: короткие, светлые волосы, фиолетовые глаза, зовут — Ли ЛиРа, ученица средней школы Косона.
— Да, — раздалось из трубки, после непродолжительной паузы, — откуда вы узнали?
* * *
—
В доме, по адресу которого приехал инспектор Чон, его встретили две женщины — все, кто находился в это время на месте. Пожилая — ЁнСо, и молодая — её невестка, по имени Сонэ. Прежде, чем мчаться на вызов, Тхэён навёл справки о его обитателях, и к моменту визита, имел исчерпывающую информацию о семействе Ли. Обо всех, кроме пропавшей. О той, в картотеке, кроме упоминания о госпитализации, не было ни строчки. Если бы дело шло об обычном самоубийстве, он бы не стал напрягаться из-за отсутствующих жильцов, обойдясь разговором с опекуном. Но, в свете открывшихся обстоятельств, сильно жалел, о невозможности опросить всех разом, что серьёзно упростило бы его работу. Пришлось довольствоваться малым.
— Её выбросило на берег приливом, — между тем, продолжала свой рассказ ЁнСо, — а я нашла бедняжку, и выходила, вопреки заверениям врачей, в один голос твердивших, что с её раной не выжить…
Слушавший рассказ Тхэён, хотел было уточнить о характере раны девочки, но его мозг вычленил куда более важную информацию из потока слов.
— Нунним, вы сказали, что ЛиРа выбросило на берег. Она не местная?
— А вы, разве, не знаете? — сделала удивлённые глаза ачжумма. — Она тольпукчжа!
Дальше можно было не продолжать разговор. Инспектор быстро сложил два плюс два, и результат ему не понравился.
«Ой, не зря тут нисовец околачивался. По её душу приехал, наверняка. В прошлый раз не получилось беглянку настигнуть — олень помешал, а вчера — это была вторая попытка. Только, что же между ними произошло? Девочка оказалась не той, за кого себя выдавала, а разведчик её раскрыл? А дальше? Она, каким-то образом завладела оружием нисовца, да пристрелила того, предварительно, отведя в укромное место. Логично? А трусы, может и не её, вовсе. Сколько парочек используют теплицы в качестве временного укрытия от посторонних глаз? Внутри тепло, да и земля мягкая…»
— Нунним, напомните, пожалуйста, какого числа ЛиРа выписали из больницы? — поинтересовался Тхэён. Сбитая с толку, в общем-то, напрямую не относящимся к делу, каверзным вопросом, ЁнСо промедлила с ответом дольше обычного. Ей на помощь тут же пришла Сонэ.
— Хальмони, ну что вы, это было двадцать первое число, — подсказала она ЁнСо нужную дату. Суровый взгляд ачжуммы, брошенный в сторону невестки, был той ответом.
— Камсахэё, — сделав вид, что не заметил безмолвной сцены, поблагодарил женщин Тхэён. — Вы не возражаете, если я отлучусь — мне нужно позвонить в участок.
Женщины не возражали. Виновато улыбнувшись, инспектор встал, поклонился и вышел на улицу.
— Помнишь дело о покушении на убийство, месячной давности? То, где в нисовца стрелял ревнивый муж? — напряг дежурного Тхэён, как-только дозвонился до участка. — Отлично! Найди мне дату, когда его подстрелили… Двадцать третье марта? Спасибо, на этом всё, хотя… подожди. Пришли мне его фотографию, она должна быть в архиве.
Собеседник, на том конце провода, ненадолго замолчал, а в трубке было слышно лишь сопение и клацанье кнопок мышки. Затем, голос вернулся: