Безмолвные тени Раминара
Шрифт:
— Я подумаю, — трусливо прячусь за неопределённым обещанием. Понимаю, что дать положительного ответа я не могу. Как и отрицательного, впрочем.
— Хорошо, — терпеливо соглашается Подестов. — Я подожду. Тем более у тебя ещё неделя работы, да и мне нужно закончить кое-какие дела. О! — вспоминает о чём-то и словно извиняется: — Меня эти дни не будет, уеду, не смогу составлять тебе компанию за ужином.
— Не страшно, — оставляю цветок в покое, укладывая рядом с тарелкой. — Буду подольше задерживаться в лаборатории. Работы много.
— Будет
Вау!
Именно то, что нужно! И я не дура, чтобы упускать такую возможность!
Уже с ощутимым волнением заканчиваю ужинать, жду, пока пройдёт ночь, стремительно несусь в лабораторию, стойко выдерживаю раздачу ценных указаний, которыми напоследок решил снабдить нас профессор, и, едва сдерживая нетерпение, дожидаюсь, когда остальные лаборанты разбегутся по домам. Что они и делают, оперативно и быстро, следуя классической поговорке: кот из дома — мыши в пляс. А мне подобная стратегия только на руку.
Сообразивший, что нам тоже можно уходить, Эдер выползает из своего убежища и, шумно зевнув, с вопросом и ожиданием в глазах усаживается рядом.
— Нет, мы останемся, — разочаровываю я его. — У меня дела.
Изумлённый дог послушно ложится на пол, укладывает голову на лапы и обречённо закрывает глаза. И правильно делает, потому как видеть то, чем я занимаюсь, он не должен.
Стараясь действовать бесшумно, достаю из шкафчика баллончик с эфиром и надеваю респиратор. Мне же нужно, чтобы пёс уснул, а не я. Решительно нажимаю на клапан, выпуская струю газа.
Вскочить пёс успевает. И даже хрипло гавкнуть. На этом попытки сопротивления заканчиваются. Но не моя работа.
Набираю в шприц снотворное и вкалываю в загривок. Всё. Теперь часов пять у меня есть. Можно спокойно приступать.
Закрепляю на голове животного гибкий сетчатый шлем и включаю прибор, меняя настройки. Собака — это вам не крыса. Скорость проникновения в его мозг должна быть другой, да и поверхностные участки тоже сканировать придётся поочерёдно, с перерывами. Уверена, за один день точно не управлюсь, значит, и программу нужно подогнать так, чтобы не начинать каждый раз всё заново.
Почти час трачу на эту нудную, но такую необходимую процедуру. Наконец, убедившись, что всё учла, выключаю свет и закрываю двери на запор. Меньше всего мне хочется, чтобы кто-нибудь вошёл и помешал.
Практически на ощупь возвращаюсь к тускло мерцающему аппарату, натягиваю на голову визор и надеваю наушники. Запись я отключила — буду просматривать всё, что называется, онлайн. Так безопаснее. И управлять легче.
Несколько минут перед глазами плывёт серое марево, периодически разрываемое яркими, бьющими по глазам световыми вспышками. В ушах усиливается непонятный шум, сквозь который прорываются визгливые звуки.
Изображение появляется неожиданно. Словно кто-то резко отдёргивает в сторону штору. Передо мной возникаю я сама, сидящая за столом и сосредоточенно разбирающая бумаги.
Так. Ладно. Это не тот момент.
Смещаю угол считывания, уходя в сторону, и оказываюсь в собственном номере. Сидя на кровати одном нижнем белье, я неторопливо причёсываюсь.
Когда это было? Позавчера?
Мне нужно ещё раньше. Попробуем сюда.
Ага. Уже лучше.
Перед глазами мелькают ошмётки разлетающихся в сторону стеблей. Лепестки уже давно рассыпаны по полу. Утробное рычание и ярость, от которой картинка судорожно дёргается.
Ясно. Пёс вымещает на цветах своё недовольство.
Найдём-ка расчёску.
М-да… Легко сказать. Нейроскан — это вам не голопроектор, где можно вывести на экран фрагменты фильма и ориентироваться. Он — первопроходец, и я вместе с ним. Хорошо, что догадалась навигатор подключить, чтобы хоть примерно соображать, какова связь между углами скольжений и временными отрезками.
Путём проб и ошибок натыкаюсь на нужный эпизод.
В ушах звук разъезжающейся молнии, застёжку которой тянут осторожно сжатые клыки. Через секунду нос погружается в тёмное пространство моей сумки, челюсти аккуратно смыкаются на искомом объекте. Рывок и стремительное бегство в укромное место, потому что где-то рядом мои шаги. А дальше… О-о-о! Как он её грыз! Самозабвенно, со всей ответственностью походя к процессу. Мне даже смешно стало. Дог просто нашёл приятную для зубов игрушку!
Однако смеюсь я недолго. Дерево, из которого сделана щётка, не выдерживает натиска и ломается с сухим треском. На пол падают щепки и… что-то ещё.
По всей видимости, Эдера находка тоже заинтересовала. Зверь сконцентрировался на предмете, позволяя мне рассмотреть детали.
Маленький, совсем крошечный, следящий датчик. Такие редко используют для открытой прослушки, слишком заметны, но вот если спрятать…
Мне становится не по себе. Неприятное предчувствие запускает свои щупальца в нервную систему, принимаясь терзать изнутри. Жёстко и методично.
Зачем?! Зачем Ян мне это подсунул? Или не он? Может, жучок предназначался мужчине, а попал ко мне, когда Подестов отдал расчёску? И следят за ним? Тогда — кто?
Непроизвольно меняю направление считывания и теряю картинку. Решаю вернуться, но вовремя останавливаюсь. Любопытно…
— И долго ты собираешься её окучивать? — звучит в ушах смутно знакомый голос. — Девчонка, по-моему, совсем не против.
Вместо нормальной картинки перед глазами мельтешащая на ветру мелкая листва и ветки. Такое ощущение, что дог замер, притаившись в кустах.
— В отличие от тебя, я никуда не тороплюсь, — новый голос и тихий смешок: — Успеется.
А вот это Ян. Значит первый — Димон. Не узнала сразу.