Безмолвные тени Раминара
Шрифт:
— Ага, — язвительно соглашается капитан. — Материализовавшаяся взрывная волна, которая никак не хочет исчезать, да ещё и целенаправленно уничтожает движущиеся объекты. Ты всех предупредил, чтобы не покидали укрытий, пока мы не прилетим?
Похоже, мои родственнички изучают какую-то видеозапись. Эх! Почему я в памяти Эда, а не дяди или отца?! Хотя здесь тоже есть на что посмотреть. Приближающаяся планета на этот раз хорошо освещена, и на её поверхности смешиваются причудливой палитрой синий, сиреневый и фиолетовый цвета.
— Всех, — тем временем спокойно подтверждает Ратнал. — Знаешь, чего
— Забываешь, что от взрывов разрушились одновременно все типы кристаллов. И реаты, в том числе. А в этом случае могло произойти что угодно. Хотя бы — цепная реакция. Мы же не проверяли, какими могут стать последствия. Да никому и в голову не пришло ставить подобных опытов!
— Согласен, — не рискует спорить дядя, — но тогда какая связь между энергетическими потоками и тем, что мы видим?
— На месте разберёмся, — обещает отец и напоминает: — Ты лучше подумай, как будешь выяснять, кому нам сказать спасибо за столь «весёленькое» событие! — голос становится злым. — Куда вся твоя служба безопасности смотрела?! Надеюсь, убеждать меня в том, что взрывы случайны, не будешь?
Спасает Ратнала от продолжения выговора предупреждение Эда:
— Кэп, мы на высокой орбите. Дискоиды готовы к приземлению.
— По два диска на посадку к каждому прииску, третий патрульный координирует и обеспечивает прикрытие, — немедленно следует жёсткий приказ. — Применять оружие по обстоятельствам. Защиту активировать максимально. После загрузки уходить сразу, никого не ждать! Эдер, мы забираем с шестого, — уже мягче и спокойнее. — Если там кто-нибудь уцелел, конечно, — добавляет совсем тихо.
И всё бы ничего, если бы не эта последняя фраза. Даже мне становится не по себе.
Понятия не имею, как синхронизирует свои действия Эд с пилотом второго диска, который движется с нами рядом. Вслух он ничего не говорит. Но тем не менее оба корабля практически одновременно касаются поверхности, замирая буквально в нескольких метрах от искорёженных контуров гигантского кристаллического образования.
Пространство вокруг на удивление спокойно. Тихо. Мирно. Ничего страшного.
— Эдер, мы выходим. Держи связь, наблюдай и будь готов стартовать немедленно, — слышу инструкцию.
— Есть, кэп, — короткий ответ и пристальное внимание к серебристым фигурам, появившимся на поверхности, ослепляющей сиреневыми бликами.
Осторожно продвигаясь внутрь, постепенно они совсем исчезают из вида. В наушниках остаётся чьё-то тяжёлое дыхание, краткие предупреждения и отрывистые фразы на разные голоса, из которых становится понятно, что разрушения колоссальные. Как и то, что погибших намного больше, чем выживших.
В одну секунду ситуация меняется.
Чей-то крик. Резкий хлопок. Световые вспышки в глубине массива. И переплетение голосов, отчего понять, кто именно говорит, невозможно.
— Защита!… Не помогает она!… Боевыми давай!… Вместе!…
Но самое жуткое происходит над разрушенным крастом.
С почвы в воздух взлетают мельчайшие кристаллы, роятся, словно снежинки, поблёскивая гранями и смешиваясь в хаотичном движении. А между ними начинает клубиться фиолетовый туман. И к тому моменту, как спасательный отряд появляется в пределах видимости, перед дискоидами образуется практически стена, стремящаяся захватить их в кольцо и перекрыть сверху.
Не представляю, как пилоту удаётся сохранять спокойствие в такой обстановке. У меня уже и руки дрожат, и сердце стучит как сумасшедшее!
Едва дождавшись своих пассажиров, Эд поднимает диск с поверхности, уводя его в сторону от наступающей субстанции; вот только пространства для движения у него всё меньше, как и у второго корабля, впрочем. Проигрывают они с разгромным счётом! И дело вовсе не в скоростях. Просто за это время стена перестала быть цельной, и фиолетовая дымка начала распространяться в атмосфере. Пока ещё сгущениями, потоками, однако пилоты вынуждены виртуозно маневрировать между ними, избегая контакта с подозрительной субстанцией.
В наушниках совсем тихо: видимо, все замерли, опасаясь помешать. И только когда на пути встаёт новая призрачная стена, отец не выдерживает:
— Вверх!
Предупреждение опаздывает. Эдер успевает уйти в практически вертикальное пике, а вот второй диск, повернув горизонтально, задевает ребром кристаллическую преграду и теряет скорость, снижаясь и размашисто врезаясь в «ушастые» воронковидные образования. Несмотря на то, что мы стремительно набираем высоту, на боковом экране остаётся запечатлённым место трагедии, медленно заволакивающееся фиолетовым туманом.
Я настолько вжилась в происходящее, что переход в режим поиска словно вырывает меня из реальности. Перевожу дыхание, восстанавливая душевное равновесие. Господи! Стресс-то какой!
Понятно, почему нейроскан так долго не хотел уходить с этого фрагмента. Столько эмоций! Ой!
Ну да. Это я о времени вспомнила. Напряглась и… расслабилась, увидев не самые страшные цифры. Однако прибор всё-таки предпочла выключить. Не как в прошлый раз, за секунды «до», около получаса можно было бы работать совершенно спокойно. Вот только, с подобными воспоминаниями, — хватит ли на это времени? Слишком они стали длинными. К тому же, у меня ещё два дня, то есть ночи, впереди. Успею.
***
Успею?
Как бы теперь донести эту гениальную идею до нейроскана, который категорически отказывается выдавать на просмотр коротенькие фрагменты! А вновь возвращаться к ручному управлению глупо. Вот и остаётся — надеяться. И смотреть.
— Двенадцать случаев нападений на орбитальные патрульные дискоиды и десять — на транспортные. Выживших нет. Три разведгруппы, отправленные на планету, пропали без вести. Шесть беспилотных дисков, направленных для сбора информации, исчезли бесследно. Уничтожены две базовые станции в самой системе, — хмуро перечисляет мой отец, сидя за огромным столом, похожим по форме на амёбу. — С учётом погибших на взорванных приисках, за этот месяц мы потеряли техники и старков больше, чем за предыдущие десять лет!