Безмолвный Крик
Шрифт:
Дорогой сестрёнке Лесли! С днём рождения!
28 августа 2016 года.
Мне тогда было тринадцать. Я захлопнула том и отложила его в сторону. Отдам Хэлен или подарю кому-нибудь.
– О да, – протянул Дэ-Такет. – Мир сходит с ума, у людей в головах одна дикость.
– Дикость? – Я улыбнулась. – Скорее, жестокость. Послушай, ты что-то хотел?
– В плане, от тебя? – Он хмыкнул. – Да
В трубке послышался вздох.
– Как-то не по себе стало после этого всего. Я сейчас дома один. Это немного напрягает.
– Да, я тоже. Но меня отвлекает уборка.
Я вышла из комнаты. В коридоре свет был ужасно тусклым. Дэ-Такет молчал, и я неловко продолжила:
– Ну так может у тебя есть друзья, к которым можешь сходить в гости и развеяться?
– С ума сошла. – Дэ-Такет хрипловато рассмеялся. Голос всё же взрослый. Я бы сказала – не мальчишеский, а мужской. Это немного странно. Какой был голос у него в классе? Я не помнила. – Сейчас только дурак сунется на улицу.
– Думаешь, все боятся убийцу? – Я усмехнулась, щёлкнула в ванной комнате выключателем.
В старом плафоне под потолком зажёгся свет. В маленьком сетчатом окошке вилась мошкара; перемотанный изолентой кран – мама всё никак не вызовет мастера – немного подтекал.
– А ты считаешь, нет?
– Ну чтобы тебя реально боялись, мало единожды кого-то замочить.
Я открыла воду. Она забила пенистым потоком о фарфоровые толстые стенки раковины и начала с шумом убегать в слив.
– Согласен. Но сдаётся мне, это не первое его убийство. И не последнее.
– Да с чего бы. Мы же не знаем всех подробностей, – возразила я, хотя в глубине души была с ним согласна. – Может, этот парень просто чокнулся. Ну знаешь, забрался к ним в дом и перебил всех за пару баксов в кошельке и украденные мобилки.
– Полиция говорит, ничего не украли.
– Будто они так тщательно проверяли. Знаешь, большинство убийств происходит на бытовой почве, и не всегда для этого нужен какой-то супермотив. Шериф вообще сказал, это всё несчастный случай.
Я выключила кран локтем, стряхнула воду с мокрых рук и пошла обратно в комнату, мимо двери в мамин кабинет – он был всегда заперт. Напротив – её спальня. Дальше – комната Хэлен, самая солнечная в доме. И в самом конце коридора, с чердачным люком прямо над дверью, – моя комната.
– Думаешь, это не маньяк? – усомнился Дэ-Такет и хмыкнул. – Ты оптимистка.
– Стараюсь.
– А кто же их грохнул? Пять человек. Кровищи было. Так по телеку сказали.
– Тебе нужно меньше смотреть телек. – Я улыбнулась.
– Вот как? Так что, ты веришь этому козлу Палмеру, что они массово самоубились, по-твоему?
– Иногда происходят странные вещи. Если это не убийца, то они сами могли упороться наркотой или алкоголем и перебить друг друга. Или всё это сделал какой-нибудь их бешеный дружок. – Я толкнула дверь к себе. – Я читала в одном блоге, что у ребят в доме нашли марихуану. Вот тебе и мотив. Молодёжь с нестабильной психикой. Большая тусовка. Такая ерунда случается постоян…
Я запнулась и замерла
Дэ-Такет что-то ответил в трубке, но я не слушала. Это чёртово окно было заперто.
– Алло? Эй? – Он помолчал. – Алло? Ты в порядке?
Нет, не в порядке. Я опустила раму и замкнула щеколду, тревожно озираясь. А вдруг кто-то успел пробраться в дом?
– Да, я здесь. Слушай, извини, но мне пора.
– Пора? – удивился Дэ-Такет. – Постой. А ты…
Однако я уже сбросила звонок и зашла в список контактов. Появилось странное чувство надвигающейся беды. Не успев нажать на вызов, я вздрогнула: телефон зазвонил.
Снова.
На экране высветился контакт: Д. Такет.
– Чёрт.
Я раздражённо сбросила его и набрала маму. Сначала были долгие гудки. Всё это время сердце тревожно билось им в унисон.
– Слушаю, – ответила она наконец. Голос был раздражённым.
– Мама! Мам, прости, что отвлекаю, это очень важно. Только не сердись. Хочу спросить, вы скоро вернётесь?
Вместо ответа грянула органная музыка. Я отодвинула телефон от уха и поморщилась. Когда всё смолкло, мама ответила:
– Репетиция заканчивается через сорок минут. Что-то срочное?
– Да. Понимаешь…
О таком говорить странно, а молчать страшно. Я нервно зачесала волосы за уши и продолжила:
– Когда вы ушли, я проверила все окна и двери, и… это…
– Давай короче, я в церкви! Здесь нельзя говорить по телефону, – шикнула она.
– Сейчас у меня в комнате открыто окно. Я точно помню, что закрывала его. Понимаешь?
Она помолчала. Я думала – насторожилась, но она лишь тяжко вздохнула:
– Ты всё забываешь. Его тоже наверняка забыла закрыть.
– Я уверена, что нет! Мам. Я серьёзно.
– Я тоже. Ты целый день надо мной издеваешься. Нарочно, да?
Я беспокойно прошлась по комнате, открыла дверцу шкафа. Там было пусто, как и под кроватью. Это немного успокоило меня, но, с другой стороны – за такую уйму времени тот, кто пробрался в дом – гипотетически, конечно, – мог спрятаться где угодно. Мама продолжила со вкусом чихвостить меня, пока я её не перебила:
– Я вызову полицию.
– Полицию?! – встрепенулась она. – Зачем?
В трубке на фоне детские голоса старательно тянули:
Ночь тиха, ночь свята,Озарилась высота,Светлый Ангел летит с небес,Пастухам он приносит весть…– Вдруг кто-то забрался в дом?
Я критически присмотрелась к лампе у окна. Если ей как следует врезать по голове, мало не покажется. Вполне сойдёт за орудие самообороны. Мама вспыхнула на другом конце трубки: