Безмолвный Крик
Шрифт:
– Высокий бледный брюнет.
Я прищурилась. Он был прехорошенький, с ямочками на круглых щеках: пил с другом у стены пунш.
– Вот это другое дело.
Дафна улыбнулась и отпила ещё из своего стакана. Не знаю, что там подлили, но глаза у неё здорово заблестели. Я понюхала свой напиток и сделала глоток. Он жгуче прокатился по горлу. Господи, да там водка!
– Эй. – Я коснулась плеча Дафны. – Не налегай так на пунш, он алкогольный.
– Всё быстро выветрится, – отмахнулась она. – Послушай, как я выгляжу?
– Пьяной, – честно сказала я. – Но чертовски симпатичной.
Она рассмеялась и сморщила нос. Залпом допила пунш в своём стакане и вручила мне уже пустой.
– Всё, пожелай
– Охмури его! Давай!
– Иди ты, это не похоже на «удачи тебе, Дафна»!
Она вошла в толпу и исчезла в ней. В такой темноте – неудивительно: люди стали просто силуэтами без лиц и личностей. Одну часть большой гостиной освещали только споты возле окон, другую – хмурый свет от входной двери. Знакомых здесь было мало, и я подумала – надо бы выбраться во двор к Энтони, тем более здесь музыка становилась всё громче. Многие ребята явно выпили. Я отлепилась от стены и, работая локтями, вошла в круг танцующих, не представляя, сколько же народу сюда набилось. Уж явно не одна старшая школа Скарборо. Кажется, здесь молодёжи куда больше, чем в целом городе, – как так, что за магия? Вдруг кто-то позади крикнул:
– Эй, ребята! Ребята! Разбирайте маски!
Я остановилась и обернулась: в дверях стоял сам Карл Мейхем, загорелый и кудрявый, с очками для зрения, надетыми, как ободок, поверх русых волос по уши. В руках у него была большая картонная коробка. Рядом стоял его темнокожий друг и держал две бутылки пива. Со всех сторон толпа зашумела:
– Ого!
– Клёво, клёво.
– Привет, Карл!
– Ты видел эти маски? Жуть.
– Только не говорите, что Кокс замочил чувак в такой маске.
– Не. Её Бен выпотрошил.
Люди подходили к коробке, покрывали лица простыми белыми масками, имитирующими человеческое лицо, и снова пускались в отрыв. Вечеринка была всё меньше похожей на дань памяти усопшим, или как там это назвали? Я поморщилась и поискала взглядом Дафну и Бена, но нигде их не нашла. Толпа разошлась по двум комнатам – десятки безликих человек. Мне стало не по себе. Я снова направилась к выходу, но кто-то плотно закрыл дверь, и она будто растворилась в темноте. А потом над потолком зазвучал молитвенно трепетный мужской голос, выпевая почти по-церковному слово за словом, и ребята вскинули руки вверх, взревели, потребовали сделать ещё громче.
Я эту песню знала, хорошо знала – Тайп-О-Негатив, уже почти классика рока. И слова я выучила почти наизусть, затерев когда-то компакт-диск с альбомом этой группы до дыр.
Крест на стенах её кельи затмлён.От милости Его отлучена.В помыслах грешных и между бёдерЖелает лик святой она [9] .Грянуло гитарное соло, тьма окунулась в вибрирующую музыку, пробравшую до костей. Споты погасли. Ребята разбились по парам, меня толкнули справа, пихнули слева, кто-то ринулся в толпу. Впереди послышался громкий визгливый смех. Обычное для вечеринок дело, но я была вся как оголённый нерв. Кто-то взял меня за запястье и потянул назад. Я резко обернулась.
9
Песня Christian Woman американской метал-группы Type O Negative в авторском переводе.
В темноте я не смогла разглядеть ничего, кроме высокого силуэта. Меня утягивали в сердце толпы, между извивающихся тел и тех, кто в танце слился друг с другом в единую плоть. Анонимные гости, покрыв лица масками, захмелели и делали друг с другом, что хотели. Одни были пьяны алкоголем, другие – остротой ощущений из-за своих спрятанных лиц. Все кругом были чужими, все казались опасными. Я растерянно попробовала вырвать руку, но так просто это сделать не получилось. Кто-то держал – пусть не крепко, но настойчиво. Потом меня задели плечом; полный стакан пунша с водкой вылился из моих рук на пол и на чью-то одежду. Из-под маски послышалась отборная ругань, но похититель прикрыл меня плечом, взглянул сверху вниз на бранящегося, и тот стих.
За похоть и блудГореть ей в Аду.До пепла сожгут её душу.Персты плоть утешат, избавят от мук.И скажет – вот всё, что мне нужно.– Спасибо! – пришлось крикнуть погромче. Музыка прямо гремела. – Здорово же я его окатила, чёрт возьми. Вот это мне сейчас досталось бы.
– Я так не думаю.
Этот голос я узнала бы из тысячи других голосов, он был незабываем после случившегося. Его выжгли на подкорке мозга. Высокий человек обернулся ко мне, и я остолбенела.
Под капюшоном была не обычная маска, а та самая.
– Тихо, – сказал убийца прежде, чем я закричала. – Ты же не хочешь, чтобы я повторил вечеринку в доме Коксов? Или сделал тебе больно, как в тот раз?
Он отвёл в сторону край чёрной куртки. Под ней блеснуло лезвие ножа. Мне хватило сил покачать головой.
– Это правильный ответ. Потому что я пришёл только поговорить.
Он подошёл ближе и обнял меня за талию. Большие ладони легли на неё и сомкнулись, как капканы. Танец с человеком, который убивает других людей, был точно не тем, чего я ожидала от вечеринки в пригороде.
– Как ты сюда пробрался? – От страха мой голос дрожал. – Кругом полно копов.
– Знал, что ты придёшь, вот и задался целью.
Какой, мать его, целеустремлённый! Я не знала, куда деть руки, и он сам медленно положил их себе на предплечья. Я едва коснулась их.
– Ты раньше никогда ни с кем не танцевала? – Он снова опустил ладони, но уже дотронулся ими до моих бёдер. Я вздрогнула.
– Почему же. Танцевала, но не с тем, кто швырял меня об стену. Или резал ножом.
– Ты пыталась сбежать, я этого очень не хотел, – сказал он. – И потом, кто старое помянет, слышала такое?
– Да. – И сглотнула.
Боюсь, в его случае это не фигуральное выражение.
– Вот и славно. Потанцуй со мной так, словно этого сама хочешь, о’кей?
В его руках я умирала. От страха сердце заходилось, воздух удушливой волной стыл в горле. Взглядом я пыталась найти в толпе хоть одно знакомое лицо, но лиц не было – только маски. Убийца мягко рассмеялся.
– Что такое? Кругом пьяные подростки и никого, кто мог бы помочь? Незавидное положение.
– А ты любишь издеваться над людьми, – пробормотала я, глядя мимо его плеча.