Безмолвный Крик
Шрифт:
– С тех пор как ты сюда перебралась. Посмотри, я мог бы наворотить много дел до нашего знакомства, но не стал.
Мы нырнули в тень второй гостиной, он завёл меня за распашные двери в тёмный закуток и прижал к стене. Я вспомнила тот страшный вечер, когда он ворвался в мой дом, но теперь не делал больно. Только удерживал. Меня колотила мелкая дрожь, похожая на лихорадочный озноб.
– Видишь ли, мне нужно любить кого-то, – тихо сказал он, – кого-то хорошего. Чтобы не думать, что этот мир окончательно свихнулся и прогнил.
Он погладил меня по волосам.
На копов нет надежды. Дома мне никто не верит. Бесполезно просить у кого-либо помощи. Я с тоской посмотрела в бледную маску убийцы.
– Тогда скажи, как тебя называть.
Он пропустил мои волосы сквозь пальцы. Задумчиво помолчал, уперевшись в стену другой рукой. А потом наклонился очень близко, так, что я могла рассмотреть выцветшую старую маску с кровавыми полосами, и шепнул:
– Меня зовут Крик. Есть и другое имя, когда-нибудь ты его тоже узнаешь.
Вдруг в гостиной кто-то завопил. Вопль этот подхватили другие – ещё и ещё. Резко включили свет. Народ хлынул из одной комнаты в другую. Убийца шагнул назад и смешался с людьми: я только и видела, как на маску он надвинул капюшон, а руки сунул в карманы куртки. Через мгновение его уже нигде не было видно. Когда я поняла, что осталась одна и он оставил меня в покое, медленно сползла по стене: ноги совсем не держали. Вдруг я услышала крик:
– О господи!
– Помогите!
– Вызовите скорую!!!
Что-то случилось. Что-то несомненно страшное. Я слабо повернула голову вбок, люди столпились на выходе, никто больше не решался идти дальше. Но между ними уже протиснулась Дафна. Она искала меня внезапно протрезвевшим взглядом.
– Лесли? Лесли! Боже мой, ты видела это? Кошмар.
Я так и сидела на корточках, слабо пялясь на неё. Она подлетела ко мне и тряхнула за плечо:
– Отомри, чёрт тебя подери! Ты что, напилась?
Я покачала головой.
Дафна схватила меня за руку и заставила встать.
– Ходу отсюда, через заднюю дверь на кухне.
– Что стряслось?
Она потащила меня прочь от гостиной. Я только обернулась на ходу, но разглядеть что-либо было невозможно.
– Карла убили, Ли, – бросила Дафна. – Ему перерезали горло, пока свет был выключен. Все думали, он просто уснул в кресле, но потом…
Она толкнула одну из дверей.
Мы оказались на большой светлой кухне. За столом и по углам были парочки.
– Девчонки, что такое?
– Что стряслось?
Дафна ничего им не ответила и бросила мне:
– Я уже написала маме, она будет ждать за домом. Нам надо убраться отсюда до приезда копов, чтоб не встрять в беду. Сейчас же!
Глава пятая
Крик
Скарборо.
Место сравнительно небольшое. Обычный провинциальный город на северо-западе Штатов. Согласно последней переписи в две тысячи пятнадцатом году, здесь проживает четыре тысячи шестьсот жителей.
Из них порядка двух сотен мелких правонарушителей: они ограничиваются простыми штрафами. Затем около полутора сотен алкоголиков, которых на ночь иногда закрывают в камере, потому что жёны звонят с завидной регулярностью и требованием «сделать обязательно хоть что-нибудь с этим мерзавцем». Наутро отцы семейств и одиночки, у которых друг и жена – бутылка с крепким алкоголем, возвращаются домой в более-менее божеском виде. Ещё некоторый процент приходится на наркоманов, дебоширов и браконьеров. Обычное дело для маленького города.
Последний раз убийство произошло непреднамеренно: обычная бытовуха, и снова по пьяни. Ник Дэверо застрелил сожительницу, когда они повздорили, о чем – один Господь знает, соседи слышали только крики. Алкоголя в крови у них было столько, что её впору было разливать по бутылкам.
Но мистика маленького города подразумевала и необычные преступления. Вот, кажется, ты здесь всех с детства знаешь и со всеми знаком, но откуда ни возьмись в девяносто девятом мальчишка Уотсонов выпустил две обоймы в здешней школе и убил сторожа, двух учителей и пятерых учеников. Был большой траур.
В две тысячи пятом Чарли Мэнсон поджёг родительский дом на Хэвэроу-стрит, вышел на улицу и смотрел, как тот пылает и как пылают вместе с ним отец, мать, двое братьев и шестимесячная сестра. На вопрос, зачем он так сделал, сказал: «Мне так велели голоса из стен».
Спустя несколько лет Джон Сарлоу трагически погиб на незаконченной стройке – это был две тысячи девятый год. Он подрался с другим мальчишкой и сорвался с башенного крана с огромной высоты на арматуру в забетонированном фундаменте. Парня, который поспособствовал тому, что из Джона сделали шашлык, упекли в спецшколу. А сейчас история перешла все границы, потому что в Скарборо завёлся психопат, полиция бездействовала, все считали, что если убивает один человек, то возьмут его очень быстро. От его руки пало уже семь жертв, и вот-вот появится восьмая.
Винни Тейлор был дома весь вечер, это мог подтвердить кто угодно – даже отчим, валявшийся на диване с пивом и кое-чем покрепче. В таком состоянии он обзывал пасынка черножопым и клял его мать, которая трахалась с грёбаным чёрным.
Винни ненавидел, когда Тим напивался.
Он вернулся около семи, бросил короткий взгляд на сухощавого мужчину, который накачивался очередной порцией пива, – но из батареи пустых бутылок возле его вечного пристанища, дивана напротив телевизора в гостиной, увидел ещё и пустую тару из-под виски и вермута. Отчим пьяно хохотал над бейсбольным матчем.