Безнадежно влип
Шрифт:
– Ты вообще охренел? Одной волны?! Я ей в отцы, – тычет указательным пальцем в сторону Наташи. – В отличие от тебя не гожусь.
– Подожди, – дергаю Мишу за плечо. – Не ты ли говорил, когда мы впервые встретились после моего побега, что он не старый и такие браки нормальны. Что это за двойные стандарты?
Медведев на меня взглянул так, словно я, как минимум, сожгла его квартиру. Ан нет, судя по продолжающимся взглядам, метающим копья в мои глазницы – в придачу к квартире, я сожгла еще его дачу и часть агентства.
– А у меня другое предложение, – вдруг
– Ты про будущих детей? – хмыкнув, бросает Архангельский. – Да, Гриша обязательно захочет внуков. С этим будут проблемы. Ты вряд ли захочешь рожать в ближайшие лет пять. А ты, – переводит взгляд на меня. – Такие только и рожают. Детей мне бы не хотелось менять даже на людях. Так что там за предложение?
– А давайте инсценируем смерть, – улыбаясь, произносит Наташа.
– Мою?
– Твою, Слава. Только по-настоящему. Без инсценировки.
– Ясно. Добрее от еды никто не стал. Пойдем, поговорим, – обращается уже к Медведеву.
Толком не поняла, как оказалась стоять на своих ногах. Миша буквально скинул меня со своих коленей. Стою как дура, наблюдая за тем, как Медведев идет с Архангельским к прихожей. Молча смотрю за тем, как они выходят из квартиры. Перевожу взгляд на Наташу. Хочется провалиться сквозь землю. Да что я сделала, чтобы заслужить такой взгляд? Как правильно начать разговор? Тут уж точно не о погоде и долларе стоит говорить.
– Как думаешь, драки не будет?
– Не будет. Слава умеет убеждать словами. Дерьмо какое-то получается по всем фронтам.
– Прости. Я не хотела, чтобы так все получилось.
– Я же думала, что все это шутка про невесту. А это… бред какой-то, – хватается за голову. А мне в очередной раз хочется провалиться сквозь землю.
Снова молчу, не зная, что сказать. И это дурацкое молчание продолжилось бы и дальше, если бы не очередной звонок в дверь. Синхронно проходим в прихожую. Что я там говорила? Чувство зависти от заказанной еды? Зависть во всей красе ожила только сейчас, когда смотрю на то, как Наташа принимает из рук курьера охапку красных роз. Ни одна служба не может работать так быстро. А это значит, что Архангельский заказал их заранее. А я… я влюбилась в сухаря. Ну ничего, и на моей улице упадет грузовик с рыбой, рисом и цветами.
Глава 22
Глава 22
Не сосчитать… Количество роз просто не поддается подсчету… Зависть, ну уйди, пожалуйста! Как? Ну как отвести глаз от такой красоты. И как же небрежно Наташа ставит их в трехлитровую банку. Так и хочется дать ей по рукам. Разве не надо подрезать цветы? Они же так больше простоят. Боже, о чем я думаю? Возьми себя в руки, Берсеньева.
– Давай я Мише все же намекну, что ты девушка и мы как бы любим подарки, – перевожу взгляд на Наташу. – Он упрямый, но не тупой. Что-нибудь, да подарит.
– Я же сказала, не надо. Это все не то. Человек должен сам этого захотеть, а не потому что кто-то канючит. Какой в этом смысл?
–
– А мне такого не надо. Не вздумай ничего ему говорить.
– Два упрямых человека – это плохо. Ладно, сами решайте свои проблемы. Мне своих с лихвой хватает.
Несколько минут я как завороженная пялюсь на цветы, пока не осознаю, что в квартире послышались мужские голоса.
– В общем так, твой отец возвращается в Питер через неделю, – тут же в сознание ворвался голос Вячеслава. – Предлагаю тебе либо самой вернуться домой, дня, скажем, через три-четыре. Либо я сообщу твоему отцу, что нашел тебя, тоже через столько же дней. Мне будет предпочтительнее второй вариант. Так будет более реально. В любом из вариантов ни слова о том, где ты жила все это время. Ну, это вы обсудите вдвоем подробнее. А сейчас я предлагаю разойтись и остыть.
Сказано это таким неоспоримым тоном, что во мне невольно поднимается волна гнева. Да кто он такой вообще? То же, мне хозяин положения, а по сути, предатель для папы. Водит его за нос больше месяца, еще и командует. И стоило только выйти за пределы квартиры, как во мне проснулась маленькая капризная девчонка, желающая поставить на место зарвавшегося наглеца.
– Ты куда? – Медведев хватает меня за руку, как только мы спускаемся на один лестничный пролет.
– Мне нужно поговорить.
– С кем?
– С Вячеславом.
– О, я смотрю, тебе уже зашел несостоявшийся жених, да?
– Ты дурак, что ли?
– Не дурнее тебя, – грубо бросил Миша. – Разговаривать тебе сейчас с ним не о чем. А вообще, у тебя еще будет не одна возможность насладиться его обществом, причем наедине, не расстраивайся. Или ты решила заодно сгонять еще и за цветами, на которые так пускала слюни, что даже не заметила, что мы вернулись?! – в любой другой ситуации я бы привычно толкнула Медведева в грудь и, как минимум, обиделась. Но не сейчас, когда я вдруг четко поняла, что его грубость – это отражение ревности, подавляю в себе улыбку, дабы не выглядеть полной дурой в глазах Миши.
– Я смотрела на цветы, потому что мне их жалко. Кончики не подрезаны, значит долго не простоят.
– Ну да, конечно. Как же я забыл, что ты за все живое. То волка покормить, то собак и кошек пригреть. Удивительно, как еще птицы не в этой категории. Не порядок, Машенька.
– Птички тоже в этой категории, ты просто не знаешь. Я как раз им кое-что купила. Я быстро вернусь, не скучай.
В квартиру зашла уже с другим настроением. Наташа, как только поняла, что вернулась я не к ней, а к Архангельскому, кажется, мысленно записала меня во враги. Сама не ожидала от себя такой прыти. Я схватила его за руку и буквально затащила в ванную.