Безнадежность
Шрифт:
Кладёт рюкзак на парту перед партой Брекина и усаживается.
Брекин так и стоит с кофе и вид имеет невероятно смущённый. Я приподнимаюсь и беру из его руки стакан.
— Поздравляю, мой верный рыцарь, сегодня королева выбрала вас. Присаживайтесь. Те ещё были выходные, доложу я вам.
Брекин медленно опускается на стул, ставит на парту свой кофе, стягивает с плеча рюкзак, и всё это время меряет меня подозрительным взглядом. Холдер сидит боком на своём стуле и тоже смотрит на меня. Я делаю жест в сторону Холдера.
— Брекин, это Холдер. Он не мой бойфренд, но если я поймаю
Холдер вздёргивает бровь, и лёгкая улыбка играет на кончиках его губ.
— Взаимно.
Что за пытка — эти его ямочки! Нужно смотреть ему прямо в глаза, иначе учиню что-нибудь такое, за что меня накажут.
Делаю жест в сторону Брекина.
— Холдер, это Брекин. Он мой самый-самый лучший друг на всём белом свете.
Брекин оценивающе рассматривает Холдера, тот улыбается и протягивает руку для пожатия. Брекин настороженно жмёт его руку, поворачивается ко мне и прищуривается.
— А твой не-бойфренд в курсе, что я мормон?
Я киваю.
— Как выяснилось, он ничего не имеет против мормонов. Только против засранцев.
Брекин разражается смехом и поворачивается к Холдеру.
— Что же, в таком случае, добро пожаловать в наш альянс.
Холдер одаривает его полуулыбкой, но смотрит на кофе.
— Я думал, мормоны не употребляют кофеин.
Брекин пожимает плечами.
— Я решил нарушить это правило в то утро, когда проснулся геем.
Холдер смеётся, Брекин улыбается, и мир вокруг прекрасен. По крайней мере, мир первого урока. Я откидываюсь на спинку стула и улыбаюсь. И вовсе это не было трудно. На самом деле, мне даже начинает нравиться школа.
После урока Холдер сопровождает меня до шкафчика. Мы оба молчим. Пока я меняю книги, он срывает оскорбительные стикеры. Сегодня их всего два. Обидно — недолго же продержались мои недоброжелатели.
Он комкает листочки и бросает их на пол. Я захлопываю дверцу и поворачиваюсь к своему спутнику. Мы оба прислоняемся к шкафчикам лицом друг к другу.
— Ты постригся, — только сейчас замечаю я.
Он проводит рукой по волосам и радостно скалит зубы.
— Ага. Одна моя знакомая цыпочка ныла на эту тему не переставая. Очень раздражало.
— Мне нравится.
— Отлично, — улыбается он.
Я прикусываю губу и покачиваюсь взад-вперёд на пятках. Он улыбается во все ямочки и выглядит восхитительно. Если бы мы сейчас не стояли в вестибюле, полном народу, я бы схватила его за рубашку, притянула бы к себе и наглядно продемонстрировала бы всю меру своего восхищения. Вместо этого я выбрасываю из головы фантазии и улыбаюсь ему.
— Думаю, пора на урок.
— Да, — говорит он с медленным кивком, но не уходит.
Мы стоим так ещё секунд тридцать или около того, потом я со смехом отрываюсь от шкафчика и поворачиваюсь, чтобы уйти. Холдер хватает меня за руку и так резко дёргает к себе, что я успеваю лишь ахнуть. Ничего не соображая, вновь оказываюсь прижатой спиной к шкафчикам, а он стоит передо мной, заперев между своими ладонями. Он выстреливает в меня дьявольской улыбкой и одной
— Лучше бы я поцеловал тебя в субботу, — говорит он и опускает взгляд на мои губы. — Только о том и думаю, какие они на вкус.
Он прижимает большой палец в середине моих губ и едва касается своим ртом моего, так и не убрав палец. А потом его губы исчезают, и исчезает его палец, и всё происходит так быстро, что я не успеваю сообразить, что и он сам исчез, пока вестибюль не прекращает своё вращение, и я не обретаю снова способность стоять на ногах.
Не знаю, сколько ещё я продержусь. Припоминаю свою нервную субботнюю тираду. Я ведь всего лишь хотела, чтобы он меня поцеловал и покончил со всем этим. Если бы я тогда знала, куда меня заведут желания!
— Как?!
Всего лишь одно слово, но опуская поднос на стол напротив Брекина, я сразу понимаю, какую прорву вопросов содержит в себе этот единственный. Я заливаюсь смехом и решаю быстренько выложить Брекину все подробности, пока у нашего столика не нарисовался Холдер. Если он, конечно, нарисуется. Так же, как мы не обсудили название для наших отношений, мы не обсудили и поведение за ланчем.
— Он заявился ко мне домой в пятницу, и после некоторого взаимонепонимания, мы наконец поняли, что просто не поняли друг друга. Потом мы пекли всякие вкусности, я почитала ему какую-то порнуху, и он ушёл. А потом снова пришёл в субботу и приготовил мне ужин. Затем мы пошли в мою спальню и…
Я умолкаю, потому что подходит Холдер и садится рядом со мной.
— Продолжай, — говорит он. — С удовольствием послушаю, что мы сделали дальше.
Я закатываю глаза и поворачиваюсь к Брекину.
— А потом у нас был самый лучший первый поцелуй за всю историю первых поцелуев и при этом мы даже не поцеловались.
Брекин осторожно кивает, всё ещё с недоверием глядя на меня. Или с любопытством.
— Мучительно скучные были выходные, — сообщает Холдер Брекину.
Я смеюсь, и Брекин снова смотрит на меня, как на безумную.
— Холдер любит скучать, — успокаиваю я его. — Он это сказал в хорошем смысле.
Брекин переводит взгляд с меня на Холдера, качает головой, наклоняется над столом и берёт вилку.
— Немногое способно привести меня в замешательство, — заявляет он, указывая на нас вилкой. — Но вы — исключение.
Я киваю, абсолютно с ним согласная.
Дальше мы едим и болтаем, как приличные люди. Мои собеседники разговаривают о книге, которую мне дал Брекин, и то, что Холдер обсуждает любовный роман — само по себе забавное развлечение, но он ещё ввязывается в спор по поводу сюжета, и это становится совсем уж тошнотворно-восхитительным. И он то положит ладонь на моё бедро, то погладит мою спину, то чмокнет меня в висок, и всё это у него получается как нечто само собой разумеющееся, в то время как я остро ощущаю каждое прикосновение.