Безнадежность
Шрифт:
— Отлично, ты это заслужила. — Отрывает кусок туалетной бумаги и пинком закрывает дверь. — И лучше расскажи мне что-нибудь такое, ради чего стоило меня будить. Я всю ночь паковала шмотки!
Шесть никогда не была ранней утренней пташкой, а если вдуматься, она и не полуденная пташка. И, честно говоря, не вечерняя. Если бы меня спросили, какое время суток устраивает её больше всего, я бы предположила, что то, когда она спит. Наверное, поэтому она так ненавидит просыпаться.
Чувство юмора и прямолинейность Шесть — главные причины, почему мы до сих пор не разбежались. Фальшивые бойкие девицы бесят меня до невозможности. А в словаре Шесть, пожалуй, даже
Когда ей было четырнадцать, родители сообщили, что семья переезжает из Мэна в Техас, и Шесть взбунтовалась, отказалась откликаться на своё имя. Вообще-то её зовут Семь [3] Мари, но она стала отзываться на Шесть, только чтобы насолить родителям за переезд. Они по-прежнему зовут её Семь, а все остальные — Шесть. И это доказывает, что она такая же упёртая, как я — ещё одна причина, по которой мы остаёмся закадычными подругами.
— Думаю, ты будешь счастлива, что я тебя разбудила. — Перебираюсь с пола на кровать. — Сегодня произошло нечто грандиозное.
3
Для тех, кто не знает или забыл: здесь наверняка отсылка к американскому ситкому «Сайнфелд», выходившему в 1989 по 1998 год. В одном из эпизодов персонаж говорит, что назовёт первенца Семь в честь бейсболиста, у которого на свитере был этот номер. Таково также второе имя дочери четы Бекхем — Харпер Семь (Harper Seven).
Шесть выходит из ванной, приближается к кровати, плюхается спиной ко мне, накрывается одеялом и взбивает подушку. Так, кажется, наконец, устроилась со всеми удобствами.
— Попробую догадаться. Карен подключила кабельное?
Я поворачиваюсь набок, и прижимаюсь к подруге, обхватив её рукой.
— Попробуй ещё разок.
— Ты кого-то встретила в школе, теперь ты беременна и выходишь замуж, а я даже не смогу быть подружкой невесты, потому что буду на другом краю этого чёртова мира ?
— Близко, но нет. — Я барабаню пальцами по её плечу.
— Тогда что? — раздражённо спрашивает она.
Я перекатываюсь на спину и испускаю глубокий вздох.
— После в школы я встретила в магазине одного парня, и это полный абзац, Шесть. Такой красавчик, блин, словами не передать. Перепугал меня до смерти, но краси-и-и-вый...
Шесть мгновенно поворачивается ко мне и по пути снова засаживает локоть в мой многострадальный глаз.
— Что? — громко вопрошает она, не обращая внимания, что я опять держусь за глаз и издаю стоны. Она садится и отводит мою руку от лица. — Что?! — верещит она снова. — Ты серьёзно?
Лёжа на спине, я пытаюсь загнать боль в пульсирующем глазу на задворки сознания.
— Правда-правда. Я только посмотрела на него — и сразу растеклась на полу лужицей. Он такой, такой… просто отпад.
— Ты с ним поговорила? Узнала его номер? Он тебя куда-нибудь пригласил?
Никогда прежде не видела Шесть такой возбуждённой. Что-то уж слишком она завелась, я не уверена, что мне это нравится.
— Господи, Шесть, остынь.
— Скай, я беспокоилась о тебе четыре года, — хмурится она. — Думала, это уже никогда не случится. Я бы смирилась, если бы ты оказалась лесбиянкой. Я бы смирилась, если бы тебе нравились тощие низкорослые придурки.
— Осмелюсь не согласиться, — со смехом возражаю я и мотаю головой. — Похоть — гадость. Ты зря переживала все эти годы. Я по-прежнему голосую за чревоугодие.
С этими словами я достаю из кармана шоколадку, разворачиваю и кидаю в рот.
— Выкладывай подробности, — требует подруга.
Я сажусь, опираясь на спинку кровати.
— Даже не знаю, как описать. Я посмотрела на него — и уже не могла оторвать глаз. Могла бы так и таращиться до завтрашнего утра. Но тут он на меня посмотрел — и я обалдела. Знаешь, он так пялился, будто я его разозлила уже тем фактом, что обратила на него внимание. Потом он пошёл за мной до машины и потребовал назвать моё имя, да ещё с таким видом, будто и это его взбесило. Или я его чем-то сильно не устраивала. А мне то хотелось облизать его ямочки, то сбежать ко всем чертям.
— Он пошёл за тобой до машины? — скептически спрашивает она. Я киваю и выкладываю все до единой подробности моего похода в магазин до момента, когда преследователь врезал кулаком по ближайшей машине.
— Фигня какая-то, — комментирует Шесть, когда я заканчиваю свою историю, и садится рядом со мной. — Ты уверена, что он с тобой не флиртовал? Не пытался выведать номер телефона? Скай, я же видела, как ты ведёшь себя с парнями — прекрасно умеешь прикидываться, даже если они тебе не нравятся. Знаю, ты разбираешься в парнях, но, может, твоей интуиции помешало, что ты нашла его привлекательным? Как думаешь?
Я пожимаю плечами. Наверное, она права. Может, я просто неправильно его поняла, и когда я выказала неприязнь, он передумать меня клеить.
— Возможно. Но как бы там ни было, всё рухнуло, не успев начаться. Его выгнали из школы, он мрачный и бешеный… он просто… просто безнадёжен. Не знаю, кто мой типаж, но мне не хотелось бы, чтобы это был Холдер.
Шесть сжимает мои щёки и поворачивает к себе моё лицо.
— Ты сказала: Холдер? — спрашивает она, и её ухоженные брови ползут на лоб от любопытства.
Поскольку мой рот зажат между щеками, ответить словами я не могу, просто киваю.
— Дин Холдер? Тёмные волосы, вечно лохматый? Горящие голубые глаза? Бешеный, как будто заявился прямо из Бойцовского клуба?
Я пожимаю плечами.
— Уроде пахоз, — отвечаю я, едва слыша саму себя, потому что Шесть всё ещё сжимает мои щёки. Она отпускает меня, и я повторяю снова: — Вроде, похож. — Массирую щёки. — Ты его знаешь?
Она подскакивает на кровати и всплёскивает руками.
— Почему, Скай? Ну почему, чёрт тебя дери, из всех парней на свете тебе приглянулся именно Дин Холдер?
Кажется, она разочарована. Интересно, почему? Она никогда раньше не упоминала Холдера, значит, она с ним не крутила любовь. И почему вся эта история постоянно вращается по одному и тому же кругу: от приятного возбуждения до какой-то мерзопакости?
— Выкладывай подробности, — требую я.
Она опускает голову и слезает с кровати. Подходит к шкафу, достаёт из коробки джинсы и натягивает на себя.
— Скай, он сволочь. Раньше он ходил в нашу школу, а потом, в начале прошлого года его отправили в колонию для несовершеннолетних. Я не очень хорошо его знаю, но достаточно, чтобы понимать, что на роль бойфренда он совершенно не годится.