Безрассудный наследник
Шрифт:
Константин остановился у закрытой двери, посмотрел на Арсения, потом через плечо на меня. Он повернулся лицом вперед с идиотской ухмылкой и трижды сильно долбанул по двери. Через секунду ее открыли.
Я не удивился, увидев в комнате солдат Братвы, высокопоставленных представителей преступного мира и женщин всех возрастов и форм.
С каждой секундой шум становился все громче, а когда я переступил порог, он превратился в оглушительный рев. Комнату заполнили крики поздравлений и шлепки по спине.
— Ах, мой друг Николай, —
Я зыркнул на него за упоминание «друга».
— Ты расскажешь нам, как грубо и жестко трахнул эту итальянскую сучку, да? — проговорил он и откинул голову назад, чтобы рассмеяться. — Вернись и расскажи нам, как сильно она истекала кровью и плакала.
Я оскалился. Обернулся к нему и схватил за горло, сжимая так сильно, что его лицо из красного превратилось в фиолетовое. Я притянул его к себе и глубоко вдохнул, мои ноздри раздулись, когда я увидел его широко раскрытые глаза, испуганное выражение лица и вонь страха, исходящую от него.
Хорошо, у этого ублюдка были причины бояться прямо сейчас.
— Повтори, — процедил я достаточно тихо, чтобы только он меня услышал.
Хотя я понял, что суматоха в комнате уменьшилась, почувствовал на себе все взгляды, мне было абсолютно все равно, кто услышит или увидит то, что сейчас произойдет.
— Давай, Кирилл. Еще раз скажи эти слова о моей будущей жене, черт возьми.
Его глаза расширились, и он покачал головой, его рот открывался и закрывался, пока он пытался вымолвить слова.
Я крепче сжал его горло, давая понять, что именно я должен контролировать ситуацию. Именно я был сильнее. Я наклонился еще на дюйм, пока наши носы почти не соприкоснулись, и прорычал по-русски:
— Если ты еще хоть раз скажешь о ней хоть слово, я отрежу твой язык, поджарю его на гриле и скормлю собаке Дмитрия. Понял?
Ему стало еще труднее дышать.
— Скажи мне, что понял. Кивни своей ебаной башкой, — закончил я по-английски.
Он мгновенно кивнул, его лицо приобрело более глубокий пурпурный оттенок, а его попытки ослабли. Я еще секунду удерживал его взгляд, прежде чем наконец ослабил хватку настолько, что он смог глубоко вдохнуть.
— Да. Да, я понял. Мои извинения. Я не хотел проявить неуважение.
Я полностью отпустил его, почувствовав удовлетворение, когда он опустился на землю и начал растирать шею, задыхаясь и пытаясь отдышаться. Люди отодвинулись от него, но никто не сказал ни слова.
На его горле уже красовалась красная отметина от моей руки — синяк, который завтра будет напоминать о себе. Я поправил куртку и оглядел комнату, заметив, как все придурки быстро отвели взгляд.
— Ну, — сказал я скучающим тоном. — Если это гребаная вечеринка, то давайте ебашить.
Несколько мужчин прочистили
Но через несколько секунд после того, когда я снова не вышел из себя, музыку включили, и голоса снова зазвучали. Стриптизерши, а скорее всего, проститутки, начали набрасываться на мужчин и срывать с них одежду. Я слышал, как руки шлепают по задницам, и видел, как пальцы тянутся к любой доступной женской свежей плоти.
Я знал, до конца ночи на полу будут валяться презервативы, одежда будет разбросана по диванам, а воздух наполнится тошнотворным запахом выпивки, пота и грязного секса.
Одна из девушек подошла ко мне, но я решительно покачал головой, и она сделала разворот, тут же ухватившись за талию одного из мужчин. Я нахмурился, оттолкнув нескольких парней со своего пути, и подошел к Дмитрию, сидевшему на кожаном стуле. В одной руке он держал стакан с виски, в другой — толстую сигару.
Оказавшись перед ним, я посмотрел на него ухмыляющегося. Этот ублюдок думал, будто это дерьмо смешно?
— Как тебе званый вечер?
Скотина.
Он знал, что я не люблю подобное дерьмо, и не сомневался, особенно по его наглому выражению лица, что ему кажется забавным, как меня раздражает этот мальчишник.
Когда я ничего не ответил, Дмитрий выдохнул облако сигарного дыма и засмеялся. Я опустился и сел на другой стул рядом с ним.
Прошли долгие секунды, прежде чем он сказал:
— Никогда не считал тебя защитником, — его голос был низким, а внимание было сосредоточено на толпе.
— Она — продолжение меня, — сказал я категорично.
— Хм, — ответил он, и я издал хриплый звук в горле от раздражения.
— Оскорбление ее ничем не отличается от того, что ублюдок говорит мне прямо в лицо, и ты знаешь, как я поступаю с наглыми ублюдками, которые так делают.
Дмитрий посмотрел на меня, выражение его лица не выражало никаких эмоций, за исключением одной вздернутой брови.
— Хорошо, — сказал он, но в его голосе слышалось веселье.
Я стиснул зубы и сузил глаза.
— Думаешь, я не заметил, как ты пялился на нее, когда мы были в доме Бьянки? Или как хотел сломать руку ее отцу, когда он схватил ее? — Дмитрий снова поднял бровь и поднес сигару ко рту, сделав несколько затяжек, из уголков его рта потянулось густое облако дыма.
Я сжал челюсти и отвернулся, наблюдая за Кириллом у барной стойки с частично обнаженной женщиной, сидящей у него на коленях. Он ласкал одну из ее сисек, а другой рукой обхватывал бутылку водки. На его шее виднелся адский отпечаток руки, и я ощутил, как меня наполняет садистское удовольствие.