Безрассудный наследник

Сноу Дженика

— Милая, — он произнес это ласковое слово так сладко, что оно растеклось по мне, как топленое масло. — Я доверяю тебе.

Мое сердце заколотилось. Он не знал меня, не настолько, чтобы доверять, но все равно было приятно слышать это от него. А тон его голоса подсказал мне, что он имел в виду то, что сказал.

— И, — сказал он и нежно прикоснулся к моей щеке. Боже, так нежно. — Это заведение принадлежит мне. Мне принадлежат все люди здесь, включая солдата в конце коридора, который проследит за тем, чтобы никто не доебался тебя.

Боже, его использование ненормативной

лексики, чтобы подчеркнуть свои слова, не должно было заставлять меня намокнуть. И все же я сжимала свои бедра.

Он провел большим пальцем по моей нижней губе, сосредоточившись на действии. А потом вышел из кабинета, прежде чем я успела сориентироваться. Я подняла руку и прикоснулась к своим покалывающим губам, наблюдая, как он выходит за дверь и поворачивает налево. Не знаю, что заставило меня двигаться дальше, но я оказалась на пороге, глядя в коридор и наблюдая, как он исчезает в дверном проеме в конце.

Я снова оглядела комнату, затем повернулась и прошлась по ней, касаясь стола и проводя пальцами по гладкой коже дивана. Я простояла в этой комнате минут пять, после чего снова направилась к выходу.

Взглянув направо, я увидела крупного, мускулистого мужчину, стоящего в конце коридора в центре, расставив ноги и скрестив руки. Его поза была пугающей, угрожающей. Впрочем, один только его размер заставил бы любого отступить. А я смотрела только на его спину. Я могла представить застывшую суровую гримасу на его лице. Но он не смотрел на меня, просто оставался неподвижным. Словно статуя.

А потом я свернула налево от кабинета, прошла по мягкому ковровому покрытию коридора и остановилась прямо перед дверью, через которую прошел Николай. Я должна была его послушаться, я знала это. Знала, что должна была остаться в той комнате и ждать его. Но меня переполняла энергия, опасная энергия, которая, возможно, убьет меня.

Я повернула ручку и толкнула дверь. Меня встретила ведущая вниз лестница, по обеим сторонам которой горели промышленные светильники.

Я ухватилась за перила и пошла вниз, воздух становился все холоднее. Я не была дурой, думая, будто меня не встретят какие-нибудь препятствия. Все будет не так просто, как я надеялась, как это было до сих пор.

Это стало ясно, когда я добралась до нижней ступеньки и, обогнув угол, остановилась в выложенном цементом помещении. С потолка свисала лампа небольшого размера, металлическая клетка защищала лампочку.

Прямо передо мной была еще одна дверь, а перед ней стоял массивный мужчина с неровным шрамом через всю щеку. У него была такая же стойка, как и у человека наверху. Ноги расставлены в стороны. Руки скрещены на груди. Его неприятное выражение лица было направлено прямо на меня.

Разумнее всего было бы просто развернуться и уйти обратно наверх. Николай не должен был знать, что я здесь; не должен был знать, что я не подчинилась его прямому приказу.

Но я ничего этого не сделала, потому что в любом случае знала, что кто-нибудь ему расскажет.

Я шагнула ближе, испытывая болезненное желание узнать, что находится за этой дверью. Мое глупое любопытство заставляло делать то, чего я никогда

бы не сделала раньше, даже не задумывалась.

Если Николаю нужна была женщина, которая могла бы стоять рядом с ним и смотреть на обломки его разрушений, то я должна была стать такой женщиной.

Он сказал, что ему нужна сильная жена, королева, которая будет стоять рядом с ним. И вот я делала это, хотя не знала, каковы будут последствия, и была чертовски напугана, потому что понимала, что, скорее всего, не хочу знать, что находится за этой дверью.

Я уже собиралась открыть рот, не зная, что сказать, может быть, сообщить ему, что я жена Николая, чтобы как-то отвлечься, но прежде чем я успела что-то сказать, охранник отступил в сторону, протянул руку за спину, не отрывая от меня взгляда, и повернул ручку, открывая дверь.

Ну что ж. Тогда ладно.

Меня встретила очередная комната. Очередная дверь. Очередной охранник. И все было точно так же. Он посмотрел на меня, как будто знал, кто я, и возможно, так оно и было. Николай занимал высокое положение в Братве, был Положенцем (прим. перев. — имеющий право принимать решения в отсутствии и от имени Пахана), наследником. Я должна была предположить, что такая серьезная новость, как его женитьба, особенно на дочери члена Коза Ностры, попадет на мельницу слухов среди его солдат.

Из-за закрытой двери доносился ровный стук музыки, а может, и крики. А потом она распахнулась передо мной, и звук вырвался наружу и окружил меня. Я шагнула внутрь, и, когда мои глаза привыкли, дыхание перехватило в горле.

Дверь с лязгом захлопнулась за мной, и я так испугалась, что подпрыгнула и оглянулась через плечо, чтобы посмотреть на красную стальную баррикаду, которая теперь заключила меня в клетку с хаосом, на порог которого я добровольно вступила.

Я не могла поверить, что это было так… легко.

Ни охранников, ни няньки, стоящей за спиной. Просто двери открывались передо мной, как будто у меня была сила.

Сила Петровых.

Я сделала шаг вперед и еще один, мои каблуки застревали в крошечных реечках металлического пола, на котором я находилась. Остановившись перед стальными перилами, я сняла туфли, позволив ремешкам повиснуть на кончиках пальцев, и посмотрела на нижний уровень, на клетку, расположенную в центре.

Боже правый.

Чему я стала свидетелем?

Людей было так много, их хаос не укладывался в голове. От криков закладывало уши, в воздухе витала потребность в насилии, крови… в смерти, пока вы не ощущали ее вкус на языке, пока она не попадала в горло и не вызывала рвотный рефлекс.

Они снова и снова скандировали одно и то же.

Разорение.

Я уже наполовину спустилась по ступенькам, когда поняла, что сдвинулась с места. Я сосредоточилась на движении людей взад-вперед, руки подняты вверх, кисти скручены в кулаки, они накачивают воздух, выкрикивая «Разорение».