Безрассудный

Стивенс С. К.

— Да, да, конечно. Это будет круто. Мы с Кирой не доставим тебе проблем, обещаю.

У меня вырвался мягкий смешок. Денни никогда не доставлял проблем. Поладить с ним было легче легкого. На самом деле, я не припомню ни одного человека, который не любил бы его.

— Даже не переживай об этом. Мой дом — твой дом, — после паузы я поддразнивающе добавил: — Так у тебя наконец появилась девушка, ха?

Денни позорно отшивал подкаты каждой девушки в старшей школе. Он говорил, что не хотел привязываться к кому-то, зная, что это ненадолго. Его постоянные

отказы встречаться были своего рода нашей давней шуткой. Но, думаю, это здорово, что Денни наконец нашел девушку, с которой связал себя обязательствами. Высока вероятность, что он уже не тот же девственник, что в старшей школе. Хорошая работа, приятель.

— Кира, верно? — спросил я. — Какая она?

Клянусь, его смех был напряженным, словно он вдруг занервничал.

— Она… Она потрясающая. Любовь всей моей жизни. Не знаю, что бы я делал без неё.

Он выделил эти слова, будто бы предупреждал меня о чем-то. Я нахмурился, ничего не понимая. Покачав головой, я решил, что просто неправильно его понял. В конце концов, прошло уже много времени с тех пор, как мы разговаривали. Все равно будет какая-то неловкость, пока мы попривыкнем друг к другу.

— Хорошо, рад это слышать. Ты заслуживаешь счастья.

После очередной паузы, Денни мягко сказал:

— Ты тоже, Келлан.

Меня окутало неприятное чувство, когда его слова обрушили на меня тишину этого дома. Он говорил что-то похожее, когда уезжал домой, когда мы были подростками.

— Эм, спасибо, — прошептал я, не в силах сказать больше.

Денни откашлялся, словно так он отгонял прошлое прочь.

— Не беспокойся. Я позвоню еще раз, когда придет время уезжать. И… Спасибо, Келлан. Это много для меня значит.

— Всегда пожалуйста.

Для меня это тоже много значит.

Когда я поставил телефон обратно на станцию, на меня нахлынуло чувство правильности. Денни возвращался. Я действительно никогда не думал, что он вернется. Мне никогда даже в голову не приходило, что он мог бы. Даже несмотря на то, что Денни и я жили вместе всего год, он был для меня семьей. Братом.

Он в конечном итоге вроде как спас меня тем летом, когда я неосознанно зашел слишком далеко с отцом. Папа сдерживал свой нрав всякий раз, как Денни был поблизости, но в управлении гневом он никогда не был силен.

— Келлан, тащи сюда свою задницу!

Желая знать, что же я такого сделал, чтобы голос отца звучал так яростно, я проглотил глубокий вздох и замялся. Я не хотел идти к нему на кухню. Вообще-то мне хотелось убежать. Но Денни успокаивающе положил руку мне на плечо и сказал:

— Я пойду с тобой, приятель.

Это заставило меня расслабиться. Если со мной был Денни, отец, наверное, не выйдет за рамки крика, а с этим я мог справиться.

Напустив на себя храбрый вид, хотя мои внутренности словно скрутило, я вошел в кухню, а Денни шел на несколько шагов позади. Либо отец не знал, что он был со мной, либо он был слишком взбешен, чтобы думать об этом. Хватая меня за плечи, он резко дернул меня в сторону Денни, а затем, сменив направление, толкнул

в стену. Это внезапное движение застало меня врасплох, и я стукнулся головой о штукатурку.

Зрение затуманилось, когда разряд боли ударил мне в голову. На случай, если отец со мной не закончил, я инстинктивно поднял руки. Хотя он только кричал.

— Я говорил тебе убедиться, что крышки на мусоре закрыты плотно! Ты сделал все из рук вон плохо, и теперь мусор разбросан по всему заднему двору! Иди и исправь это. Сейчас же!

Я вспомнил, как разозлился тогда: и это то, из-за чего он так взбесился? Гребанный мусор? Это по-прежнему приводило меня в ярость.

Денни тогда выступил на моей стороне.

— Мы приберем все вместе, мистер Кайл.

Выйдя вперед, я положил руку на плечо Денни, чтобы он замолчал. Я не был уверен в том, насколько зол был отец, и Денни не заслужил ни капли его гнева. Не желая, чтобы он стал частью нашей ссоры, я потряс головой и сказал ему:

— Нет, иди наверх. Я справлюсь.

Папа нетерпеливо толкнул меня в плечо, и я, потеряв равновесие, споткнулся и упал. Запястье хрустнуло, когда я приземлился, и я помню, как задохнулся от боли. Отцу было плевать. Глядя на меня сверху вниз, он бросил:

— Прекращай тратить время и иди прибери тот бардак, что ты развел, прежде чем соседи увидят, в какой свинарник ты превратил наш дом.

Раздраженный и раненый, я рявкнул ему в ответ то, что никогда не должен был.

— Если бы ты оставил меня в покое, я бы прибрал твой гребаный драгоценный газон!

Кровь отхлынула от моего лица в ту же секунду, как я понял, что сказал это вслух. Я огрызнулся в ответ отцу, да еще и выругался. Глядя на папу, я ясно видел, как сдержанность ускользала от него, и я без сомнения знал, что то, что Денни являлся свидетелем, больше не имело никакого значения. Моя наглость зашла слишком далеко, и отец сделает все еще хуже.

Пока я осторожно поднялся на ноги, папа сжал руки в кулаки. Я помню, как закрыл глаза, зная, что будет дальше. Давай, отец. Я готов повторить свои воспоминания. Удивительно, но голос Денни прервал зловещую тишину.

— Нет, стойте…

Раздался тошнотворный хруст, а затем тело Денни столкнулось с моим. Я очнулся как раз вовремя, чтобы поймать его, когда он начал падать. И когда он посмотрел на меня, из его губы сочилась кровь. Он встал под удар за меня, он забрал мою боль. Ошеломленный и дезориентированный, я помог Денни сесть на пол и сам сел на корточки рядом с ним.

Папа стоял на месте и смотрел на нас так, будто мы внезапно загорелись. Затем он бросил взгляд на свои руки и пробормотал: «Господи Иисусе». Не говоря нам больше ни слова, он метнулся прочь из кухни так, словно сбегал с места преступления.

Я помню, как дрожал, присев рядом с Денни. Я был полностью уверен в том, что, ударив его, отец переключится на меня, накажет меня за ненамеренную порчу фасада. В то время я был убежден, что он еще вернется к этому, когда я останусь один. Тогда-то Денни и положил руку мне на колено, говоря: