Безудержный ураган

Игнис Данта

— Мы такие же люди, как и они… — едва слышно отозвалась Элерия, просто потому что надо было что-то сказать, поддержать разговор. Левиру нужно было выговориться.

— Мы никто. Я хорошо это усвоил, — возразил вальдар и горько усмехнулся.

Элерия очень хорошо его понимала. Она фактически сбежала из Хистрии из-за этого, потому что ей надоело быть никем. Там, если ты не маг, то и не человек вовсе, так, мусор, валяющийся под ногами.

— Анели тогда было всего четыре годика, совсем крошка, маленькая и беззащитная… — вспоминал вальдар. — Еще мать и старенький дед, вот моя оставшаяся семья. Что они могли противопоставить этому миру? Оставался я, но тоже

ничего не мог. Я не хотел быть никем. Не ради себя — ради них. Два года я упражнялся сам, как мог. А потом началась война с фаурренами, и я пошел на нее. Не хотел там умереть, не хотел бросать свою семью, но знал, что если выживу — стану сильнее. Мать плакала и просила остаться, но я не мог упустить такую возможность. У меня не было денег, чтобы нанять себе тренера, а война должна была стать наилучшим учителем. И она стала. Война дала мне намного больше, чем я рассчитывал. Через пять лет я вернулся вальдаром. Это мы выиграли войну. Люди уважали нас и боялись. И не без причин. Кто бы теперь посмел тронуть мою семью? И я успокоился. О, какой я был дурак!

— Левир, ты ни в чем не виноват. Ты не мог предвидеть прорыв Бреши и, тем более, предотвратить его, — вставила Элерия.

— А кто в этом виноват? В этом виноваты такие же богатенькие власть имущие негодяи, как те, что убили моего отца. Таких везде полно, повсюду. А я дурак подумал, что раз подкачался, то они мне теперь не страшны. Они убили мою мать и деда, а теперь и мою сестру. И сейчас продолжают решать, кому жить, а кому умирать. Как она там оказалась, Элерия? — неожиданно спросил Левир и впервые за весь разговор посмотрел на талийку.

— Прости, я не смогла ее удержать… — пролепетала Элерия и отвела глаза. Ей хотелось провалиться под землю, только бы не видеть запредельную боль в светло-голубых глазах. Таких же, как у Анели.

— Зачем она пошла в общий лагерь? — снова спросил вальдар. И, видя, что девушка молчит, коснулся ее руки и потребовал. — Ответь мне.

— Искала тебя… — едва слышно прошептала талийка.

— Вот! — не дал договорить Левир и снова уставился на океан. — Я должен был защищать только ее, а я занимался ерундой.

— Левир, просто терпи, — повернулась к нему Элерия и погладила по плечу. — Дыши, ешь, спи, занимайся своими обычными делами. И потом, постепенно, ты найдешь ради чего жить. И попробуй не винить себя. Знаю, это почти невозможно. Но ты не виноват. Ты ни в чем не виноват. Слышишь меня?

Вальдар кивнул.

Элерия вернулась в палатку далеко за полночь. Криза сидела на своем лежаке и смотрела в пол. Талийка подошла к ней, погладила по седым волосам:

— Ну как ты?

— Ничего, справлюсь. Нашла его?

— Нашла, — вздохнула Элерия и прилегла на свое спальное место.

— Как он?

— Плохо.

— Этого следовало ожидать, — кивнула старуха. — Что происходит с тобой? Что это было сегодня?

— Со мной что-то не так, Криза. Но сегодня я не хочу об этом говорить. Сегодня я ни о чем не хочу говорить.

— Если ты впадешь в отчаяние, уныние, апатию и тому подобное, то обратишься в какого-нибудь монстра. Ты это понимаешь? Ты должна найти силы бороться! Я знаю, ты сильно привязалась к этой девочке, но это не значит, что из-за горя по ней ты и сама должна погибнуть. Ты очень слаба, а горе выпивает все силы из человека. Я боюсь, что ты не справишься. Ты должна справиться. Пообещай мне, что справишься! — жарко проговорила Криза, проследовав за Элерией и в конце взяв ее за руку.

— Хорошо, Криза, обещаю, если взамен ты дашь мне немного поспать, — устало ответила талийка.

— Конечно,

конечно, спи, милая. Только держись. Ты не представляешь как ты важна… Для меня.

— Я тоже тебя люблю.

— И еще…, - немного помолчав, добавила травница. — Мне нужно кое-что тебе рассказать… Мне нужно многое тебе рассказать.

— Не сегодня, Криза, не сегодня. Сегодня я хочу исчезнуть, — пробормотала Элерия и отвернулась, укрываясь с головой одеялом.

Криза еще какое-то время стояла и смотрела на ее силуэт. Потом смахнула слезинку со щеки, тяжело протопала к своему лежаку и погасила светильник.

Глава 22. Вальдар на ужин

Бруснир падал в кромешной темноте, скользя спиной по изгибам древесной утробы. Она оказалась полой внутри, сплошь покрытой мерзкой воняющей тухлыми яйцами слизью. Прямо под вальдаром что-то тоже неслось вниз, негромко постукивало и перекатывалось. Бруснир старался не думать о том, что это половина Тайра. Пытался ухватиться за что-нибудь и остановить падение, но ничего не выходило. Его руки скользили по абсолютно гладким поверхностям.

Наконец, Бруснир грохнулся во что-то мягкое, и какое-то время медленно опускался ниже и ниже, на самое дно. Приземлившись, вальдар шумно выдохнул и порадовался уже тому, что не разбился. Кожу на лице, руках, да, пожалуй, везде — щипало. Но больше всего болела и пульсировала рана на ноге.

Бруснир тяжело поднялся и сел. Сотворил маленький шарик света в воздухе и огляделся. Со всех сторон его окружали заросли. Они состояли из отдельных мягких кругляшков, покрытых волосками, и свободно расступались, когда вальдар отодвигал их рукой. Все кругом было заполнено этими губчатыми подушечками, непонятно как левитирующими в воздухе. Как и все здесь, они тоже оказались покрыты слизью. Бруснир и сам насквозь пропитался ею. Пахло тут отвратительно — полупереваренной несвежей пищей.

Подвесив заклинание света чуть впереди себя, воин встал и прошелся в одну, потом в другую сторону — ничего не менялось. Пейзаж оставался все тем же. Кожу щипало все сильнее, и Бруснир заметил, что она покраснела, как при сильном раздражении. Присмотрелся внимательнее — кое-где даже образовались кровоподтеки.

— Проклятье, ну этого еще не хватало! Меня пытается переварить дерево! — вальдар сел и сосредоточился. Он пытался сотворить некий магический барьер на всей поверхности своего тела. И, кажется, это ему удалось, потому что неприятное пощипывание прекратилось, а рана на бедре перестала гореть огнем и дергать.

«Если сегодня меня не растворят — уже хорошо», — подумал вальдар и откинулся на спину. Закрыл глаза и постарался расслабиться, насколько это вообще возможно, находясь в желудке гигантского дерева. Надо было как-то выбираться, но Бруснир понятия не имел как именно. Все, что ему удалось придумать, это встать и бродить по утробе, ища выход или хотя бы стены.

Подсвечивая дорогу заклинанием, Бруснир пошел в какую-то из сторон наугад. Руками раздвигая плюшевые шарики перед собой, старался не касаться их лицом и шеей. Его коробило от гадкой слизи, которой они были покрыты. Невыносимая вонь окончательно портила настроение вальдара. А еще он представлял, что где-то здесь в темноте лежат обе половины Тайра, и гнусное дерево уже начало процесс пищеварения. Бруснира мутило. Весь этот странный лес сросся между собой и здесь, на нижнем уровне, утроба деревьев стала единой. В ней-то и бродил воин. Пройдя около сотни шагов, он уперся в твердую стену. Не стену, конечно, кору. Вальдар постучал по ней кулаком, как и следовало ожидать, тверже твердого.