Безумная ведьма
Шрифт:
– Трикси… – Гидеон посылает ей предупредительный взгляд.
– Прости, Гион, – она тут же строит милую рожицу и делает глоток чая.
– Думаешь, её так вдохновили пихты и облака? – насмешливо фыркает Себастьян. – Ладно, к чёрту. Возьми меня с собой в следующий раз. Есть одна теория, – он коротко стреляет глазами в сторону Кристайн, явно давая понять, что разговор окончен. – Дай-ка пепельничку, доктор Тейт.
– Я похож на твоего слугу? – закатывает глаза тот.
– Ну, хоть где-то Вас можно поэксплуатировать? Шевелись, давай, меня пациенты ждут.
–
Но стоит ему отвернуться, как он заходится в хриплом кашле.
– Гион, всё в порядке? – Трикси сразу же подрывается к нему.
Себастьян мигом тушит сигарету, внимательно наблюдая за тем, как друг с трудом отпихивает девушку в сторону, не прекращая кашлять.
– Доктор Тейт? – настороженно спрашивает Баш.
Гидеон отнимает руку ото рта, рассматривая на ладони кровь. Он быстро хватает с тумбочки у окна салфетку, стирая алые капли с кожи.
– В полном, – хрипло шепчет он, не оборачиваясь лицом к зрителям увлекательного шоу.
Левое лёгкое колет, словно кто-то специально скальпелем тыкает. Скотская ухмылка касается губ, придавая лицу черты жестокости:
– Будет вообще идеально, если подашь зажигалку.
ГЛАВА 7
Гидеон щипает себя за переносицу. Сказка какая-то, честное слово, сказка! Он так и сидит, глупо пялясь на главного врача Валентина Штайнера. Это, наверное, какой-то розыгрыш! Точно! Куда повернуться, где камера?
– Гидеон, ты долго будешь молчать? – спрашивает тучный главврач сильно насупившись. Он быстро поправляет очки на переносице и сцепляет трясущиеся руки в крепкий замок.
Долго ли он будет молчать? Долбанную вечность, если бы такая была у него в запасе!
Рука сама собой тянется к пачке сигарет, прячущейся в нагрудном кармане, но Гидеон, коснувшись кромки ткани пальцами – замирает. Чёрт, да он всю жизнь стремился к тому, чтобы стать главным врачом целой клиники! Это позволило бы окончательно развязать руки себе, работать, не боясь внезапно открывшейся двери и сурового взгляда. Но… Нью-Йорк!? Поверить сложно… Нью-Йорк! Другая страна! Страна, в которой никогда не будет самого главного пациента его жизни.
Он не знает, как реагировать, что отвечать, хотя и понимает: молчание затянулось. Должно быть, он походит на каменное изваяние, чем недурно пугает доктора Штайнера. Вряд ли кто-нибудь реагировал на повышение таким образом. Интересно, а если он откажется – он будет идиотом или для этого есть слово покрепче?
– Гидеон? – кажется, главврач начинает терять терпение.
– Я… Я просто в шоке, – Гидеон убирает пальцы от кармана, укладывая ладони на ноги.
– Я понимаю, что для тебя это как снег на голову, но и ты пойми – такие предложения раз в жизни случаются! На конференции очень заинтересовались твоим подходом к лечению шизофрении, и у них так вовремя освободилось место в клинике! Всё сошлось!
Да ни черта не сошлось! Даже близко нет!
– У меня есть время подумать? – что же, довольно сдержанно для человека, который
– Гидеон, у тебя что-то со слухом? Это не предложение, это перевод…
Ссылка, если перевести на язык доктора Тейта.
– … И ты должен степ отплясывать вокруг моего стола с дикими воплями о том, что «твоя мечта исполнилась»!
Да, только плясать не хотелось, а вот исчезнуть (и в лучшем случае с Эсфирь) – ещё как. Допустив её имя в сознание, он снова тянется пальцами к карману и снова насильно убирает руку.
– Кому передадут мои дела? – напряжённо спрашивает Гидеон, ловя на себе странный взгляд доктора.
– Доктору Энре Бауэру и доктору Алисе Кренн.
Гидеон тяжело выдыхает. Чёртов Бауэр и не менее чёртова Кренн – садисты каких поискать. И первый, и вторая – изведут его пациентку раньше, чем она пискнет. Хотя, ведь и он вполне мог извести её, если бы не…
«Да, хватит же, чёрт возьми!»
– Что же, не первоклассные врачи, но тоже ничего, – небрежно роняет Гидеон. – Сегодня я могу задержаться здесь? Придётся быстро привести в порядок некоторый… хаос.
– Я думал, у тебя всегда всё идеально, – усмехается доктор Штайнер.
– Не тогда, когда меня буквально выставляют из клиники, – Гидеон резко поднимается с места.
– Упаси Господи, Гион! Не думал же ты всю жизнь сверкать своей гениальностью во второсортном кресле обычного заведующего отделением?
– Как писал руский классик: «Свежесть бывает только первая, она же и последняя. А если осетрина второй свежести, то это означает, что она тухлая» 12 . Получается, «сверкать» и «второсортный» не слишком сопоставимые понятия.
12
«Мастер и Маргарита», М. Булгаков.
– Снова слишком глубоко смотришь, – хмыкает главный врач.
– Да нет, я на поверхности.
– Мне будет не хватать тебя, Гидеон. Покажи этой Америке, что такое настоящая австрийская медицина! Удачи!
Гидеон молча пожимает протянутую руку Штайнера, слегка приподнимая уголки губ, а затем быстро покидает кабинет. В первый раз – с чувством чего-то неправильного.
Валентин же тянется к телефону, механически набирая номер, даже не проверив его на правильность. Длинные гудки вводят в какой-то лечебный транс, из-за чего взгляд коньячных старческих глаз становится расфокусированным.
– Слушаю, милый Валентин, – сладкий голос на другом конце провода, заставляет вернуться в реальность.
– Я сделал всё, как Вы просили, госпожа. Гидеон переведён в Нью-Йорк, завтра рейс, – почему-то голос начинает дрожать.
Господи спаси, дрожать! Словно он слюнявый первокурсник, которого постоянно стращают одногруппники за грушевидную фигуру и лишний вес.
– Умница, мой сладкий. Как он отреагировал?
– В шоке. Но рад. Я знаю, как он мечтал стать главным врачом, моя госпожа. Так что сегодня он доделывает свои дела и собирает вещи.