Безумно горячий
Шрифт:
Реган только надеялась, что Кид достаточно разумен, чтобы оставаться одетым. Быть натурщиком Никки – совсем не то, чего ожидали от самой Никки модели, пришедшие к ней впервые. Николь Алана МакКинни пропускала этих парней через мясорубку. Она была требовательной и бесцеремонной, действовала согласно только своим собственным правилам – именно это и привело ее карьеру туда, где та находилась в данный момент – на грань собственного крупного шоу. Реган так и не смогла смириться с тем, что материалом для работы служили обнаженные мужчины. Особенно, учитывая тот факт,
Грузовой лифт скрипел и трясся, двигаясь по отчаянно неровной поверхности, и она схватилась рукой за задний спойлер Джанетт. Через стекла машины она слышала, как Куин продолжал говорить со Скитер. Его голос был низким и уверенным, его звук рождал внутри тела какое-то странное ощущение.
Должно быть, она выжила из ума. Более того она была в этом уверена. Она чувствовала себя неловкой, неуверенной, но все же связанной с Куином – с мужчиной, которого она впитала через все свои поры на капоте его машины.
О, Господи, с каждым разом, как она думала об этом, оно звучало все хуже и хуже.
Может быть, она просто сломалась под давлением и растеряла последние мозги. Такое случается. Ее подруга Сьюзи также однажды сломалась и сбежала с парнем, объезжавшим мустангов, с которым познакомилась в ковбойском баре, оставляя идеального возлюбленного, адвоката, глотать пыль. Пять месяцев спустя Сьюзи и ковбой все еще ездили с выступлениями профессионального родео, проживая жизнь на заднем сиденье его грузовичка-пикапа и в длинном перечне дешевых номеров мотелей. И судя по всему, они до сих пор были безумно влюблены друг в друга.
Последние две недели поисков и беспокойств за Уилсона оказались для Реган очень тяжелыми, сильно истощили ее, а весь сегодняшний день представлял собой одну катастрофу, следующую за другой. Она могла сломаться так же, как сломалась Сьюзи.
Но, несмотря на ковбойские сапоги, Куин не был ковбоем, и, если она только что сломалась, может, ей стоило сломаться много лет назад. Один час на капоте Камаро Куина стал более эмоционально наполненным и более сексуально интимным, чем все те шесть лет, что она провела в постели Скотта. Боже, она была такой бестолковой. Она и не понимала, что теряет. Ей показалось, что мир остановился, пока они занимались любовью на вершине горы, на природе, обнаженные, совершенно забывшие о приличиях и пристойности.
Он, на самом деле, остановился, остановился для нее, и она пока не была готова снова запустить его. Но он снова начал двигаться сам вместе со звонком Хокинса.
Поднимаясь наверх на старом лифте, она поняла, что превратилась в клубок непонятных эмоций. Ее сексуальность совершенно внезапно переключилась из коматозного состояния на высшую скорость, чему способствовал мужчина, который был практически незнаком ей, несмотря на то, что она нянчилась со своей влюбленностью в него почти пятнадцать лет. Такую ситуацию она никак не могла
– Поездка наверх займет примерно пятнадцать минут, – сказал Куин, обходя Джанетт сбоку.
Она слышала, как он выбирался из машины, слышала, как захлопнулась дверь, но все равно задрожала, когда он подошел и встал рядом.
– Я не могу поверить, что ты гнал сто двадцать миль в час, чтобы добраться из Сиско в Денвер, а теперь собираешься потратить пятнадцать минут на то, чтобы доехать до седьмого этажа, – сказала она, обрадовавшись, что голос звучал ровно, в то время как она уже начала задыхаться. Он разрушал ее. В этом не было никаких сомнений.
Он ухмыльнулся.
– На другой стороне здания есть еще один лифт. Он довезет тебя ровно за шестьдесят секунд, но… – Он прервался, придвинувшись к ней и обхватив ее руками, притянул в объятья. – Но как только мы доберемся до седьмого этажа, у нас появиться компания.
Его губы прижались к ее губам, мягко и осторожно посасывая, пока язык не скользнул внутрь. Потом он открыл рот пошире и слегка потерся об нее зубами.
– Я хотел этого с тех пор, как мы сели в машину. – Голос был резким от переполнявших его эмоций, слова обожгли ее сердце.
Она точно знала, что он имел в виду. Она тоже хотела снова поцеловать его, быть ближе… снова ощутить его внутри себя.
– Я, правда, хочу поднять тебя наверх, запереть все двери и выбросить ключи. – Его руки двинулись по ее спине, проникая под футболку, которая была на ней одета – его футболку с надписью «Погодостойкий». Кроме нее на ней была только юбка. Ее трусики потерялись, а лифчик был, ну… изъеден настолько, что ходить в нем было бы почти так же неприлично, как и вовсе без него.
– Мне бы понравилось. – Их глаза встретились, и то, что она увидела в его взгляде, заставило ее почувствовать себя так, будто она стоит на краю пропасти. Его руки скользнули вниз по ее телу, большие пальцы задели груди, и Реган почувствовала, как все начинается сначала. Глубинный трепет прокатился по венам, остановившись между ног – и он все понял. Она видела это в горящих глубинах его зеленых глаз.
«Ради такого можно и умереть, – подумал Куин, удивленный тем, что отражалось в ее взгляде – голод, глубокий, как и его собственный. – Просто взять и умереть от занятий любовью, забывая спать и есть, пока ничего от тебя не останется».
– Тебе лучше? Чем раньше? – спросил он, поднимая руку и зарываясь ладонью ей в волосы. Что бы ни удерживало ее высокий хвост на месте, оно было потеряно, и локоны рассыпались по плечам, взъерошенные и скользящие между пальцами мягким шелком. На ней была его футболка и юбка, ничего больше. Как только он вытряхнул ее из одежды, она перестала о ней беспокоиться.
Ему это нравилось. Очень нравилось.
– Да. – Волна цвета окрасила ее щеки. – А ты?
На это он ухмыльнулся.
– Да. Я в порядке.