Безумные дамочки
Шрифт:
— Не очень.
— В Нью-Йорке трудно трахнуться.
Когда Беверли приехала в галерею, там кроме Кастелли и Ивана Карпа был только один человек в вельветовом костюме. У него были большие черные усы, и он углубленно созерцал диптих, изображавший Джона Пейна и Кармен Миранду, сидевших верхом на лошадях. Картины слегка озадачили Беверли, потому что бананы и апельсины были на голове у Джона Пейна, а не на голове Кармен, но, будучи завсегдатаем галерей, она знала, что никогда нельзя подавать вида, что ты ошарашен.
— Бодлер говорил: «Жизнь — это больница, в которой каждый пациент отчаянно хочет поменять койку».
Мужчина бесстрастно посмотрел на нее.
— Как вы думаете, где вы находитесь? В «Модерне»?
Беверли скрыла, что ничего не поняла.
— Чья это выставка?
— Моя.
— А! А кто вы?
— Стив Омаха.
— Рада познакомиться. Я Беверли Нортроп. Я так понимаю, вы знаете способ, как довести женщину до оргазма.
В эту секунду ей показалось, что у него сейчас отвалятся усы.
— Погодите. Как, вы сказали, вас зовут?
— Беверли Нортроп. Я подруга Симоны. Я удивлена, что она не говорила вам обо мне.
— Нортроп. Нортроп. А, да, вы та сумасшедшая леди с буферами!
— Она меня называет сумасшедшей?
— Кажется, я сболтнул лишнее.
Стив Омаха сунул руки в карманы.
— Как вам моя выставка?
— Очень необычно.
Бетти Хаттон и Эдди Бракен на лошадях. На другой картине на лошадях сидели Вера Хруба Ралстон и Джон Карролл. Верхом были и Джордж Брент с Мерл Оберон.
— Я понимаю, что задаю глупый вопрос, — сказала Беверли. — Но почему все верхом?
— Вы были правы. Дурацкий вопрос.
У Мерл Оберон были усы Стива Омахи, но после картин Розенквиста, Раушенберга и Олденбурга Беверли уже ничему не удивлялась. Завершали выставку Ивон де Карло и Турхан Бей. Рядом с портретами Джона Пейна, Кармен Миранды и Джорджа Брента висели красные звезды.
— Вы их продаете? — спросили Беверли. — Или это просто выставка?
— Попробуйте купить и узнаете.
Блестящая мысль. Если Питер завел сраных попугаев, у нее на стене может висеть Джордж Брент (или Джон Пейн). Любой из них будет хорошо контрастировать с пейзажем Халтберга. Беверли распирало от цитат. Столько лет не зря ездила по вторникам в галереи из Гарден-Сити! Она тогда читала путеводитель, в котором говорилось, что сюрреалистическая живопись так же красива, как сочетание зонтика со швейной машинкой на анатомическом столе.
— Я действительно хочу купить одну из ваших картин. Завтра я переговорю с Лео.
— А почему не сейчас?
— У меня очень болит голова. В таком состоянии я не хочу обсуждать денежные вопросы. Но я действительно заинтересовалась вашими работами.
— Хорошо. Смотрите, кто пришел на ужин!
Это была Симона в том же черном
— Что ты здесь делаешь? — спросила Симона.
— Хочу подцепить твоего красавчика, но не очень в этом преуспела.
Симона и Стив счастливо улыбнулись друг другу.
— Стив — не Роберт Фингерхуд в той квартире, — сказала Симона. — Этот номер не пройдет.
— У меня давно никого не было. Ты не знаешь, каково мне. Я только что обедала с Йеном. Я хотела переспать с ним, но ему нужно искать новых болванов для своего шоу. Такие дела.
— Беверли хочет купить мою картину, — сказал Стив, обнимая Симону за талию.
— У нее бабки есть.
— Я не считаю, что Йен интересуется ими, — сказала Беверли. — Правда. (Но в глубине души она именно так и думала. Его интересовали не деньги сами по себе. Но устроенная жизнь, готовые дети, легкая жизнь. Да, в самом деле, он бы хотел тут же переехать и занять жилище другого мужчины. Беверли была убеждена, что, если бы не Питер, Йен вообще не обратил бы на нее внимания.) — У меня теплые воспоминания об этом плаще, — сказала Беверли Симоне. — А что под ним?
— Ничего.
Беверли разозлилась, что Симона побеждает ее на ее же площадке. Как можно сравнить ночную сорочку с наготой? И все же…
— А у меня только рубашка. — И Беверли распахнула полы пурпурного пальто, чтобы все удостоверились, что она говорит правду.
— У вас могут быть проблемы, — сказал Стив, уставившись на потрясающие соски.
— Хотите поспорить?
— Ты все еще ведешь двойную жизнь? — спросила Симона.
— Если двух полумужчин считать двойной жизнью, тогда — да.
— Пойдемте выпьем, — сказал Стив. — Может, «У Мэдисона»?
Девушки согласно кивнули.
— Часто тампоны не спасают от холода, — говорила Симона, когда они выходили из двери. — Даже если на улице не очень холодно.
После трех порций виски Беверли уехала домой. Швейцар Генри спросил, как она себя чувствует.
— Спасибо, Генри, гораздо лучше.
На самом деле ей было гораздо хуже, голова раскалывалась, а Питера долго не будет. Когда она поднялась, дети на кухне обсуждали с Маргарет проблемы сексуального воспитания.
— Вылупились яйца, что появляется? — спросила Салли.
— Цыплята, — ответил Питер-младший.
— У других животных тоже есть дети, — напомнила Маргарет. — Но яиц у них нет. Откуда же они появляются?
— Из капусты? — истерически захохотал Питер-младший, а сестра ущипнула его.
— Мама хочет выпить мартини, — объявила Беверли, — а потом ждать, когда позвонит дядя Йен.
— Кто это? — спросила Салли.
— Новый мужчина, дорогая.
Глава 10