Безумные короли. Личная травма и судьба народов
Шрифт:
Едва ли слухи о таких подвигах укрепляли его репутацию как императора, но гораздо хуже было то, что он назначал на министерские и другие высокие должности людей с такими же вкусами. Главным его фаворитом был бывший карийский раб Гиерокл, которого император заметил, когда тот упал с колесницы и стало видно его красивое лицо и светло-жёлтые волосы. Элагабал призвал его во дворец, заставил его учить себя искусству управлять колесницей и в конце концов совершил с ним род брачной церемонии, называя Гиерокла «своим мужем». Страсть императора к Гиероклу, который приобрёл во дворце колоссальное влияние, была такой неукротимой, что он даже вызвал гнев своей бабушки, предложив сделать его цезарем. При этом Гиерокл был не единственным мужчиной, чьи «ночные подвиги» восхищали императора-трансвестита (мужчина, который носит женскую одежду, обычно гомосексуалист).
Только однажды влияние Гиерокла пошатнулось. До императора дошли слухи о молодом красавце Аврелии Зотике, сыне повара из Смирны, атлете, у которого «половые органы… сильно превышали все остальные». Элагабал сделал Зотика своим камерарием и, «обнаружив, когда увидел его обнажённым, что его репутация справедлива, возгорелся ещё большей похотью». Но Гиерокл, испугавшись опасного соперника, ухитрился подмешать ему зелье, которое сказалось на его сексуальных способностях. После того, как «он всю ночь старался, а ему не удалось вызвать эрекцию», Зотика с позором изгнали из дворца.
Такие неординарные события в императорском дворце сказались на управлении империей и в конце концов на римском населении, вызвав волну недовольства. Элагабал ответил на критику так, как отвечали его предшественники, бросив в тюрьму и казнив тех, кто был недоволен его действиями, и наградив своих любимцев высокими должностями. Колесничие, вольноотпущенники, актёры, цирюльник, погонщик мулов, кузнец — все, кто нравился императору за красоту, получили высокие правительственные посты. «Император, — замечает Геродиан, — дошёл до такой крайности безумия, что взял людей со сцены и из народных театров и поручил им самые важные государственные дела».
Это было совсем не то, чего добивалась его бабушка Юлия Меза. Ей нужны были положение и власть и как свояченица императора Септимия Севера она бы действовала с большей политической ответственностью, чем её внук. Она предполагала, что он будет орудием в её руках, и тут ей тоже пришлось пережить горькое разочарование. Страшно встревоженная безумствами Элагабала, она приложила массу усилий, чтобы уговорить его назначить цезарем своего двоюродного брата, другого её внука, Алексиана (который стал называться Александром), чтобы хотя обеспечить преемника, если Элагабал исчезнет со сцены. Так как Элагабалу было только немного за двадцать, очевидно, Юлия Меза рассматривала возможность покончить с маниакальным правлением своего внука. Чтобы укрепить позиции Александра, она распустила слух, что, помимо всего прочего, он сын Каракаллы, поскольку Каракалла переходил из объятий одной сестры к другой. Мать Александра, Маммея, боясь за безопасность своего сына, пыталась отдалить его от развратного двора, чтобы его могли должным образом приобщить к культуре и научить военному искусству.
Как ни нарушена была психика Элагабала, у него хватило представления о реальности, чтобы понять, откуда дует ветер. Он в ярости выгнал учителей Александра из дворца. Маммея предупредила Александра, чтобы он не ел и не пил ничего, что готовили на кухне императора. Она и её мать начали тайно раздавать солдатам деньги, чтобы, если настанет критический момент, не остаться без поддержки. Элагабал пытался аннулировать титул цезаря, который он недавно пожаловал своему кузену.
В конце 221 г. недовольство среди солдат привело к мятежу, который был подавлен преторианским префектом, но для Элагабала это было грозным показателем того, насколько армия, от которой целиком зависело его пребывание на троне, ненавидела его режим. В попытке вернуть её поддержку он выгнал нескольких своих непопулярных советников и вернул титул цезаря своему двоюродному брату Александру, которого он перед этим объявил умирающим. Чтобы развеять подозрения солдат, самого Александра принесли на носилках в лагерь. Но было слишком поздно. Солдаты, подкупленные Юлией Мезой, бурно приветствовали Александра и не обратили внимания на императора. Доведённый до крайности Элагабал провёл ночь в храме и в последней отчаянной попытке приказал арестовать ведущих сторонников Александра.
Но это был конец. Солдаты повернули оружие на императора, как они это постоянно делали на протяжении истории империи. Они убили Элагабала, его мать Соэмиаду и его фаворитов, в том числе Гиерокла. Их тела протащили через весь город, изуродовали и выбросили в канализационные
Практически Элагабал отвечает всем критериям того, что современные психиатры называют психическим расстройством на основе нарциссизма. У него было преувеличенное чувство собственной значимости, и его занимали фантазии роскоши и власти до полного отхода от политического реализма. Он ожидал особых почестей и безоговорочного подчинения, не принимая никакой ответственности перед своими подданными и теми, кто ему служил. Он был эксгибиционистом, который требовал постоянного восхищения и внимания. Его личные связи были нарушены, частично из-за отсутствия эмпатии, так что он мало был способен к настоящей привязанности и мало получал взамен. На критику он отвечал равнодушием или яростью. Он целиком думал только о себе; вначале, наверное, к этому его поощряла бабушка, и жизнь его пронизана сексуальной неустойчивостью и смешением полов. Он прошёл через серию жён, и сомнительно, была ли у него хоть одна важная настоящая связь, помимо чисто физической, с фаворитами-мужчинами. В конечном счёте незрелый и эгоистичный юнец, требующий низкопоклонства или даже поклонения, достиг таких вершин эгоцентризма, что стал жертвой нарциссизма.
Римские императоры, рассмотренные здесь, страдали от различных форм расстройства, психического и физического, но их объединяло одно — наличие абсолютной власти. Именно власть дала возможность Тиберию и Нерону быть тиранами, а Калигуле, Коммоду и Элагабалу претендовать на статус божества. Но власть — это наркотик. Испытавшие её становятся её рабами, ибо власть «живёт тем, чем питается». Поэтому зрение императоров туманилось, суждения искажались и ощущения притуплялись, что имело пагубное воздействие на подданных их обширных владений; сенат был запуган и повиновался, казна постоянно опустошалась, невинных мужчин и женщин пытали и убивали.
III. Средневековая трилогия
Римские императоры, о которых мы рассказывали, были абсолютными властителями, их психика была нарушена и разрушена той властью, которую они имели. Короли средневековой Англии были людьми разного склада, воспитанные в христианских традициях, их полномочия были ограничены ответственностью, которую налагал обычай, и клятвами, которые они давали во время коронации. Все они, каковы бы ни были их недостатки и отсутствие природных обязанностей, в целом понимали свои обязанности перед народом — успешно воевать и соблюдать справедливость. В целом, большинство английских королей в средние века в условиях своего времени более или менее удовлетворительно справлялись с проблемами, которые ставили перед ними их магнаты, а также экономические и политические трудности их века.
Однако четыре короля были далеко не так удачливы, их правление было встревожено внутренними распрями и кончилось катастрофой: Иоанн, Эдуард II, Ричард II и Генрих VI. Из четырёх последние трое лишились трона и в конце концов были убиты. Возможно, Иоанна не свергли только потому, что он успел умереть. Из четырёх Ричард II и Генрих VI взошли на трон несовершеннолетними, этот фактор определил их политику и мог способствовать катастрофическому завершению их царствования. Хотя и Иоанн, и Эдуард II были уже зрелыми молодыми людьми, когда стали королями, их личное прошлое и отрочество может во многом объяснить более спорные стороны их характера.
У каждого из этих королей было то, что можно назвать личной проблемой, в результате которой некоторые их современники и некоторые современные историки называют их ненормальными, даже сумасшедшими. Об Иоанне летописец тех времён писал «одержимый» и «сведённый с ума волшебством и колдовством». Современный французский историк Шарль Пти-Дютайи, писавший в 1936 г., считал его жертвой глубокого психического расстройства. «Иоанн Безземельный, — писал он, —
был подвержен психической болезни, хорошо известной сегодня и называемой современными психиатрами периодическим психозом. Удивительно, как современные историки могли так ошибочно оценить его характер и предположить, например, что он был негодяем, злодейство которого было холодным и расчётливым, который никогда не давал волю страстям, и поэтому всё это тем более непростительно… Все симптомы, которые мы перечислили, — это симптомы периодического психоза или циклотимии. Филипп Август (французский король, его противник) имел соперником сумасшедшего».