Безумный мир. Случайное правосудие
Шрифт:
Вот и сейчас, не сильно торопясь на работу, Дженс вышел в сад. Осторожно отрезал веточку — в стебельках содержатся те самые полезные вещества, а листья придают терпкий вкус — и вернулся домой.
Поставил чайник на плиту — уже в третий раз за утро. В Ням-Ням воду полагалось кипятить трижды. Как известно, кипячение уничтожает все известные виды микробов. Однако есть такие микробы, которые потом оживают. Ожившие микробы намного хуже, злее и опаснее, чем были при жизни. Второе кипячение позволяет убить их снова — теперь навсегда. Третье кипячение полагалось делать "на всякий случай". Для гарантии. Называлось оно "контрольным".
Пока
Дженс вздрогнул, услышав резкий, неприятный звон. Телефон. Дженс давно отвык от него — в последнее время ему звонили очень редко. Клевальски подошел к стене, на которой висел большой черный аппарат, и снял трубку.
— Клевальски? — рявкнула трубка голосом Эльзы.
— Да, — ответил Дженс, чувствуя, что мате попить он уже не успеет.
— Ты почему еще не на работе?
— Да вот, я как раз собираюсь…
— У нас срочный вызов! Через три минуты жди нас возле дома.
Повесив трубку, Дженс печально посмотрел на чайник, на листья мате… Попить чудесный напиток он не успеет. Уже через три минуты предстоит куда-то ехать, выполнять дурацкую работу, делать то, что от него требуют, хотя этого совсем не хочется, общаться с людьми, которые ему не по душе… А главное — опять ведь произойдет какая-нибудь пакость! Предыдущие дни хорошо это показали. То странный библиотекарь, то оскорбления и унижения со стороны Эльзы… Что же будет сегодня? Вряд ли что-то хорошее…
Настроение упало ниже некуда.
Доработать до конца месяца, — мысленно повторял Дженс, пытаясь успокоить себя. — Надо собраться с силами и потерпеть. Получу зарплату, рассчитаюсь с долгами… И пошлю этот УН куда подальше…
Подобные мысли помогали слабо. Дженс еще одевался, когда с улицы донесся нетерпеливый гудок.
Да пошли вы… — подумал Дженс, поправляя форму.
— Клевальски, твою мать! — вопль Эльзы разнесся на всю улицу. — Ты что там, в сортире застрял?
Покраснев, Дженс поспешно выскочил из дома.
— Незачем так орать, — нервно произнес он, забираясь в машину. — Что, минуту подождать нельзя?
— Можно, — спокойно ответила Эльза. — Только в машине сидеть скучно…
Самовозка с громким визгом рванула с места.
— Что случилось? — поинтересовался Дженс.
— Надо съездить в одно место. Здесь недалеко… Лаборатория по изучению электромагнитных явлений. Нас вызвал ее заведующий, Оттер Ригар.
— И что там случилось?
— Вроде украли что-то… Приедем — узнаем.
— А к чему такая спешка?
— Какая спешка? — удивилась Эльза. — Разве мы куда-то спешим? А, ты имеешь в виду, что я тебя поторопила? Так просто, чтобы не расслаблялся, всегда был наготове и помнил, где работаешь.
— Я третий день не забываю об этом ни на секунду!
— Вот и хорошо…
ИНТИП — Институт Научной Теории и Практики — располагался в двух зданиях, расположенных едва ли не в разных частях города. В одном корпусе располагались теоретики, в другой — практики. Подобное разделение радовало ученых обоих направлений, существенное расстояние между зданиями радовало их еще больше. Практики были рады тому, что теоретики не будут совать нос в их дела и надоедать проповедями о том, что результаты, которые они, практики, получают в своих лабораториях в ходе экспериментов, невозможны
Впрочем, и теоретикам, и практикам намного больше грозила другая опасность — быть погребенными под обломками рухнувшего здания. И не важно, какого.
Когда-то давно ученых в Ням-ням можно было пересчитать по пальцам рук и ног взрослого ёблина. И работали они у себя дома — те, у кого был дом. Остальные обитали в менее комфортных местах — бочках, ящиках, мусорных баках и прочем. Однако со временем правительство поняло, что для полноценного развития государства необходимо развивать и науку. Для этого создали должность ответственного по науке, на которую назначили тупого, но молодого и энергичного человека, и стали выделять некоторые суммы денег. В итоге наука получила необходимый толчок для развития — в основном, с помощью кнута и палки. Конечно, были и небольшие финансовые вливания, но очень небольшие. Затраты на крупнейшие исследования стояли далеко позади затрат на банкеты и фуршеты, посвященные новейшим достижениям в науке. Или же отсутствию таковых.
Для того, чтобы разместить всех ученых и необходимое для их работы оборудование, нужно было строить новые здания. Денег на строительство выделить не могли, на стройматериалы ученым и преподавателям приходилось скидываться с собственных зарплат, ну а строили, разумеется, студенты.
Последние, конечно, были жутко недовольны тем, что вместо того, чтобы добросовестно спать на лекциях, им приходилось таскать кирпичи, мешать бетон и возводить стены. Но кому в Ням-Ням интересно мнение студентов? Впрочем, в Ням-Ням обычно никого не интересует чье бы то ни было мнение, кроме собственного. Не говоря уж о том, что и далеко за пределами Ням-Ням мнение студентов не интересует никого.
Естественно, что студенты трудились по принципу — "чем хуже, тем лучше, пусть пожалеют, что заставили нас работать". В итоге здания получились… Просто получились. Трудно сказать, какие именно, не прибегая к ненормативной лексике.
Впрочем, была и некая польза от этого — даже самые буйные студенты понимали, что в помещениях института лучше не шуметь. Во избежание обрушения.
Уновцев вызвали в корпус практиков, также именуемый как "Комплекс лабораторий".
С некоторой опаской уновцы вошли внутрь здания.
— Осторожно, — предупредил Дженс. — Здесь много пыли. А чихать здесь опасно…
На входе их никто не встретил — КЛ не нуждался в охране. Кто ж добровольно полезет в здание, готовое вот-вот обрушиться, да в котором постоянно проводятся опыты и эксперименты, часть из которых весьма опасна? Несмотря на то, что еще ни разу не произошло чего-то плохого, здание пользовалось дурной репутацией. Худшим местом считалась лишь улица Клоповская в районе трущоб. За последние годы там не произошло ни одного убийства, разбойного нападения, хулиганства, ограбления или хотя бы мошенничества. Естественно, люди старались обходить ту улицу стороной. Если в таком городе, как Ням-Ням, есть место, где никого не убивают, ни на кого не нападают, то любому понятно — что-то здесь нечисто. И случайного прохожего наверняка ожидают вещи намного хуже, чем жестокое убийство, предваряемое долгими изощренными пытками, с последующим актами некрофилии и каннибализма.