Безумный

Джеймс Онли

Лукас тяжело сглотнул.

— Ты ведь понимаешь, насколько это безумно? В глазах окружающих мы выглядим безумцами.

Август пожал плечами.

— Ну и что с того? Для посторонних ты сумасшедший. Я тоже. Кого волнует, что думают люди?

— Да, ты прав. Наверное, я просто устал от того, что на меня глазеют, понимаешь? Я всегда чувствую себя как фрик из шоу, — признался Лукас.

За исключением короткого времени работы в ФБР – еще до того, как все узнали его секрет, – Лукас всегда был аутсайдером, изгоем, как его мать. Даже дед не хотел его видеть.

Но как бы ему ни нравилось греться под навязчивым вниманием Августа, это вызывало чувство, что на него все время светит прожектор.

— Когда ты станешь Малвейни, лучше не станет. Я как смогу буду ограждать тебя, но люди будут копаться в твоем прошлом. Они узнают о твоем увольнении из ФБР. Возможно, даже узнают о твоей психометрии. Людям будет любопытно узнать о тебе, потому что моя семья находится в центре внимания общественности.

— Как вы это делаете? Как вы, парни, делаете то, что делаете, чтобы об этом узнал весь мир? — спросил Лукас. Конечно, наверняка нашелся бы кто-то посторонний, кто задал бы правильные вопросы.

— Мы не просто убийцы... мы иллюзионисты. Каллиопа создает фальшивые посты в социальных сетях, ставит геотеги и все такое. Она фотошопит картинки, если нужно, проявляет креативность. И, в крайнем случае, у нас есть несколько очень влиятельных людей, решительно настроенных, чтобы эксперимент отца удался. Могущественные союзники создают очень сильное алиби.

Лукас нерешительно кивнул.

— Мне нужно время... чтобы разобраться... чтобы обдумать… — На мятущийся взгляд Августа, Лукас потрепал его по щеке. — Не о нас. Между нами все в порядке, но я не собираюсь сомневаться в своей интуиции, не сейчас. Я знаю, что это сработает. Сумасшедшие мы или нет, но то, кем мы являемся, работает на нас. Но все остальное, публичность... твоя семья... мне просто нужно время, чтобы все обдумать.

Август поник.

— Да, я всё понимаю. Во сколько у тебя первый урок?

— В десять тридцать. А у тебя? — спросил Лукас, наклоняясь, чтобы провести поцелуем по щетинистой челюсти Августа.

— До часа дня нет, но в одиннадцать у меня встреча преподавателей с моими аспирантами.

— Хорошо, у тебя есть время покормить меня, — сказал Лукас, захватив рот Августа в неспешном поцелуе.

— Если продолжишь так целовать меня, у нас не останется времени ни на что, кроме как накормить тебя моим членом.

Лукас удивлённым взглядом посмотрел на Августа. Они оба разразились смехом.

— Мне нужен кофе и самый большой шоколадный кекс.

Август встал, потянув Лукаса за собой.

— Ты просто хочешь проведать Крикет, да?

Лукас улыбнулся.

— Часть меня надеется, что ее там нет. Похоже, она твердо решила не возвращаться. Но я хотел бы убедиться, что возле моей квартиры не припаркованы машины. Меня беспокоит, что они не последовали за мной к тебе.

— Если бы я предположил, что они уже знают, что ты живешь у меня, и кто-то уже здесь, наблюдает за нами.

У Лукаса по коже побежали мурашки. Август попытался стереть их.

— Расслабься. У нас есть преимущество. Они не знают,

что мы знаем о них. Они все еще думают, что ты считаешь Кона серийным убийцей с напарником, а не частью большого заговора. К тому времени, когда они поймут, что мы знаем, это уже будет не важно.

— Я знаю, что ты прав. Просто хочу убедиться, что мир в безопасности от этих бессердечных гадёнышей.

Август ободряюще поцеловал Лукаса в макушку, затем они закончили одеваться. Выходя за дверь, Лукас заметил на лице Августа забавное выражение.

— Что?

Август широко улыбнулся.

— Довольно забавно, что все эти так называемые скинхеды ездят на иностранных машинах, не находишь?

Лукас усмехнулся.

— Большая часть их снаряжения, вероятно, сделана в Китае, так что...

Август закрыл за ними дверь.

— Пойдем завтракать.

~

Лукас с облегчением обнаружил, что возле кофейни не было припарковано ни одной навороченной спортивной машины. И испытал еще большее облегчение, когда понял, что все парковочные места заняты. Было бы забавно, если бы плохие парни не смогли найти парковку для своих сталкерских машин. Но это также означало, что Лукасу и Августу тоже негде было припарковаться.

Со стороны все в крошечном кафе казалось спокойным. Свет горел, вывеска на окне перевернута на «открыто». Лукас не мог заглянуть внутрь из-за тонировки стекол, но почувствовал, как понемногу узел в животе ослабевает.

— Почему бы тебе просто не обогнуть квартал пару раз, а я пойду позавтракаю?

— Думаю, мне стоит пойти с тобой, — нахмурился Август.

— Я только возьму нашу еду, проверю Крикет, а потом мы отправимся в путь. Они не станут нападать на меня средь бела дня в открытом кафе.

Август настороженно смотрел на него целую минуту, затем притормозил на улице, чтобы высадить Лукаса. Лукас перегнулся через консоль и поцеловал Августа в щеку.

— Я сейчас вернусь.

Лукас перебежал улицу трусцой, избегая немногочисленных машин на дороге, благо их расписание позволяло им не стоять в утренних пробках. Было странно в одну минуту беспокоиться об уничтожении нацистов, а в следующую – о движении транспорта, но это была еще одна странная вещь в жизни Лукаса. Если бы ему пришлось составлять список, то на данный момент странное значительно превосходило обычное.

Когда он открыл дверь, колокольчик зазвенел, как обычно, но не раздалось никаких приветственных криков. Зона отдыха пустовала, но в этом не было ничего необычного. Лукас прошел вперед, прислушиваясь к любым признакам жизни с подсобки. Было жутко тихо.

— Эй? — позвал Лукас. — Крикет?

Лукас крадучись приблизился к стойке, вскинув бровь, когда увидел ее телефон, заряжающийся рядом с промышленной кофеваркой.

— Крикет?

Когда она не ответила, он пересел за прилавок, больше не заботясь об этикете. Телефон Крикет был полностью заряжен. Видимо, он пролежал там какое-то время. Ее сумочка была спрятана в маленьком шкафчике под коробками с кондитерскими изделиями, вместе с ее бледно-голубым свитером.