Безумство
Шрифт:
Сильвер понятия не имеет, о чем я говорю, даже не подозревает, что я успокаиваю ее, клянусь позаботиться о ней. Но ей вовсе не обязательно это слышать. Она знает, что я сделаю это, несмотря ни на что.
Я хватаюсь за свой член, сжимая его кончик, содрогаясь, когда стена удовольствия проходит сквозь меня. Я позволяю себе пять мучительно медленных ударов, прежде чем встаю на колени и падаю между ног Сильвер. Она кричит, сжимая мои волосы, когда я провожу языком по ней, пробуя и исследуя каждую ее часть, ее бедра сжимаются вокруг моей головы, когда она теряет контроль
Я принимаюсь за работу, сосредоточившись на ее клиторе, убеждаясь, что она чувствует каждый щелчок, который я делаю кончиком языка. Я использую свои пальцы, толкая один, а затем два пальца внутрь нее, медленно двигая ими, доводя ее до кипения, ее удовольствие нарастет.
Я безумно люблю Сильвер. Быть внутри нее — это некое религиозное откровение. Но сейчас я чувствую себя лучше. Быть бескорыстным, делать что-то исключительно для нее и только для нее, наполняет меня глубоким чувственным удовлетворением, которое невозможно победить. Ничто в этой жизни не доставляет мне большего удовольствия, чем заставлять ее кончать моими пальцами и ртом. Ничто.
Она трясется, вибрируя так сильно, что мне почти приходится удерживать ее на кровати. Ее бедра все еще сжимают мою голову, и я слышу, как бьется мой пульс в собственных ушах. Черт, ее вкус, ее запах, то, как она неистово изгибается ко мне, давая мне доступ к ее киске — это возбуждает меня сильнее, чем я могу вынести. Я двигаю бедрами на матрасе, не в силах остановиться, мой член пульсирует, когда я вгоняю его в скрученные простыни, и это так приятно, что я стону, тяжело дыша, в бедро Сильвер.
И снова я двигаю бедрами, кончик моей эрекции трется о кровать, зажатый между моим телом и матрасом, и похотливое, развратное животное желание говорит мне продолжать. Но я останавливаю себя, заставляя себя сдержаться. Хоть и с трудом.
«Господи, как же она мне нужна! Она мне чертовски необходима».
Скользнув пальцами в нее, я поглаживаю вверх и к себе манящим движением, ища то единственное место внутри нее, которое заставит ее взорваться. Не займет много времени, чтобы найти его. Я готовлюсь, обхватывая Сильвер рукой, убеждаясь, что крепко держу ее, а затем прикладываю малейшее давление…
— О! О боже, о боже, о боже! — Спина Сильвер пытается выгнуться дугой от кровати, но я умело прижимаю ее, удерживая на месте. — Алекс! Алекс, я сейчас...
Её мышцы сжались, напрягаясь против меня. Я продолжаю лизать и ласкать ее, нежно посасывая клитор, точно зная, насколько интенсивно это будет ощущаться с приближающимся к ней невероятным оргазмом. Через несколько секунд Сильвер опускается, ее киска сжимается вокруг моих пальцев, как я и хотел, и она испускает пронзительный бессловесный крик, который эхом разносится по спальне.
Она вздрагивает, пытаясь подтянуть колени к груди, пытаясь откатиться от меня, но я зарываюсь лицом глубже в ее киску, наслаждаясь ею, загоняя свой язык внутрь нее, пока она не может больше терпеть, и тянет меня за волосы.
— Алекс! Алекс, Боже! Боже, остановись, я не могу... я не могу... больше не могу...
Я смягчаюсь.
— Сильвер. — Мой голос полон предостережения. Почти угрожающий. Но я, черт возьми, ничего не могу с этим поделать. Видя ее такой... я цепляюсь за свой самоконтроль на очень потрепанной нити.
Сильвер открывает глаза, смотрит на меня, ее зрачки так расширены, что радужки почти исчезли.
— Еще, — шепчет она. — Трахни меня, Алекс. Боже, я так сильно хочу, чтобы ты меня трахнул.
Мои яйца напрягаются, посылая мощную волну желания вверх по моей спине. Я не планировал сдерживаться. Возможно, хотел дать ей минутку, чтобы прийти в себя, но с такими заявлениями, исходящими из ее рта, я слетаю с катушек.
Я опускаюсь на нее, обнимаю, прижимаю к себе одной рукой, держу ее голову над кроватью, а другой поддерживаю себя.
— Скажи мне, если это будет слишком много, — предупреждаю я ее сквозь стиснутые зубы. — Только скажи, и я, бл*дь, перестану.
Она задыхается, ее глаза расширяются, когда я с силой вгоняю себя внутрь нее.
— О... Боже… мой... — выдыхает она.
Я изо всех сил стараюсь хоть на секунду успокоиться, дать ей шанс привыкнуть к ощущению меня внутри себя, до самого основания, и это самое трудное, что мне приходилось делать за очень долгое время. Ее яркие глаза пристально смотрят на меня, вглядываясь в мою душу в темноте, и мне кажется, что еще один кусочек головоломки встает на свое место. Момент напряженности, наше дыхание перехватило оба наших горла, пока мы смотрим друг на друга ...
Ее пальцы легко скользят по моей щеке.
— Я люблю тебя, — шепчет она.
— Я тоже люблю тебя, cara (прим. с итал.
– «дорогая»). Ты — весь мой гребаный мир.
Обмен был мягким, нежным и искренним. Я имею в виду это больше, чем что-либо в моей жизни. Сильвер тянется, чтобы поцеловать меня, ее глаза все еще открыты, отказываясь оторваться от моих, и я медленно отстраняюсь, выскальзывая из нее. Мгновение спустя я подаюсь вперед, прижимая ее к своей груди, и она стонет мне в рот.
— Обними меня крепче. Пожалуйста.
Если я прижму ее еще крепче, то сломаю ей ребра. Но я понимаю, что она чувствует, потому что тоже это чувствую. Мне нужно прижаться к ней ближе. Нужно, чтобы мы стали одним существом, одной сущностью, одним сердцем и одной душой. Она обхватывает ногами мою талию и прижимается ко мне, поднимая свои бедра вверх, чтобы встретиться с моими, затем тянет меня обратно вниз, прося еще больше, и мой разум становится пустым.
Она чувствуется... она чувствуется так чертовски хорошо. Я…