Безумья темный страх
Шрифт:
Ривс не упал на землю, пытаясь затушить горящую форму, он лишь несколько раз ударил себя по плечу и рукаву, благо на руках у него были перчатки. Кому досталось сильнее, те падали на мостовую, катаясь и пытаясь сбить пламя. Если им везло, рядом оказывались незанятые товарищи — их тушили, или товарищи отгоняли озверевших горожан, пока солдаты катались по брусчатке и лужам, сбивая пламя. Кому не повезло, того затоптали или забили ножами, палками, камнями озверевшие сограждане.
Ривс нескольких сумасшедших убил, а потом кинулся к костру, спасать медиков. Те уже дико орали — огонь добрался до них и лизал ноги, у кого-то загорелась
— Не давать им оружие! Не выпускать с площади! Убивать всех паскуд! — проорал капитан, перекрывая шум побоища. Отметил про себя, что почти все остальные заслоны устояли и уже теснили горожан.
Вслед за Дримсом побежали Ленс и Фрейд, прикрывая его по сторонам.
У костра в очередной вспышке пламени Ривс увидел привязанного Мэйфлауэра и еще нескольких врачей и медсестер, отчаянно пытавшихся разорвать путы и орущих от боли. Одной сестре милосердия не повезло: она лежала изломанной куклой на бревнах и была вся охвачена пламенем. Она была еще жива, но не могла пошевелиться — видимо, ей сломали позвоночник. Женщина истошно кричала.
Ривс схватил какую-то палку и просто скатил ее с кучи дров, но это не особенно помогло — пламя было уже не сбить так просто.
— Надо спасать оставшихся, — заорал он, понимая, что размен жизней идет не в пользу несчастной. В огромных и полных ужаса зеленых глазах Ленса появилось недоумение, но он оставил сестру милосердия.
Как назло, воды нигде поблизости не было. Ривс, проклиная все на свете, и Миранду в особенности, прыгнул прямо на бревна, выхватывая из ножен на поясе нож, способный перерезать проволоку. Огонь тут же обрадованно лизнул высокие ботинки Дримса, но те пока не поддавались, а вот брючины вспыхнули довольно быстро. С другой стороны столбов забрался Фрейд, решив помочь командиру. От ужаса и боли капитан стиснул зубы, издавая рычание, но не прекращал пилить проволоку, когда боль стала невыносимой, его вдруг окатило что-то холодное и приятное. Резко в лицо ударил раскаленный пар, а потом капитан понял, что спасен. Он был мокрым насквозь, огонь потух.
Наконец-то проволока была перепилена, обессиленные медики повалились на капитана и сержанта, а кто-то скатился с бревен на площадь. Они еще стонали и кричали от боли и ужаса, но они уже были спасены.
Дримс подхватил Джулиана, рухнувшего на него.
Парень приоткрыл светлые мальчишеские глаза, уставился на капитана, а потом с трудом улыбнулся.
— Спасибо, капитан…
— Всегда — пожалуйста, — ответил Дримс, с трудом сползая с груды дров. — Ты как?
— Хреново, но куда лучше Лизы, — Джулиан уселся на залитое водой бревно и указал взглядом на подергивающуюся груду, что недавно была сестрой милосердия. — Как вы?
— Нормально. Лучше многих, — буркнул Дримс. — Что в госпитале?
— Выстрелы слышите? — Джулиан дрожащей рукой вытер лоб.
— Да, — со стороны госпиталя доносилась стрельба.
— Надеюсь, это еще держится охрана карантинного флигеля.
— Ты почему не с ними?
— Я решил их успокоить, — он кивнул на трупы горожан. — И… Там была… она… Она — сестра милосердия, я за нее переживаю. Я видел, их вожак ею прикрывался, когда бежал в госпиталь.
— Ты на ногах сможешь стоять? — Ривс поднялся, видя, как к нему приближаются сержанты отделений и его пилоты, что были направлены в другие взводы, наступающие на обезумевших горожан.
— Да, я пойду за ней, — немедленно вскочил Джулиан,
— Я видел ее, — признался Ривс. — Я ее спасу, обещаю тебе. Ты же нужен здесь. Тут многим нужна помощь. Спаси, кого сможешь. Прежде всего, своих коллег, врачей, потом солдат, потом медсестер. Горожане, случайные — все потом. Этих нелюдей — добивай. Это приказ.
— Вы не можете мне приказывать, — встрепенулся Мэйфлауэр.
— Могу. Я должен спасти этот гребанный город, и я могу всем приказывать! — рыкнул Дримс. — Тут ты нужнее. Я ее спасу. Слово офицера.
Джулиан свирепо уставился на Дримса. Тот даже не подозревал, что парень способен на такой сильный гнев и ярость, но потом Мэйфлауэр успокоился.
— Хорошо, спасите ее, я вам верю.
— Очередность помощи донеси до остальных. И спаси самых талантливых и нужных, а то мы тут сдохнем все. Подозреваю, что помощи нам ждать уже неоткуда, — с этими словами Дримс с трудом встал на обожженные ноги и направился к своим сержантам. За его спиной топали обескураженный Ленс и молчаливый Фрейд.
— Кто нас облил водой? — спросил у друга Ривс.
— Горожане и пожарные, — выдавил тот из себя. — Они пришли на помощь и гасят огонь и людей… И помогают… Кажется.
— Ленс, приди в себя, — Ривс остановился, встряхнул друга за плечи. — Это — мятеж! Его подавляет армия! Ты слышал, что они говорят и видел, что они творят.
— Да, но не в этом дело… — произнес парень. — Ты бросил ту сестру милосердия… Она же горела… Она орала… Она не могла себя спасти…
— Хватит сопли размазывать! — прикрикнул Ривс. — Простой расчет! Она не медик, она просто подручная! А Мэйфлауэр и те, кто был привязан с ним — профессиональные врачи! Без нее мы выживем! Без них — нет! Простой расчет! — повторил он.
— Я понимаю, — прошептал младший лейтенант, — но…
— Это — война, война за наши жизни! Никаких «но»!
— Ты, это, командир, иди, — вдруг мягко сказал Фрейд. — Я за ним пригляжу. Вона сержанты уже собрались. Командуй. А я Келамью все растолкую.
— Вы мне нужны будете при штурме, — бросил капитан.
— Будем, будем. Ты командуй, а я ему все разъясню, — заверил капитана сержант. — Не видел он войны и крови, вот и размяк.
Ривс подошел к взводным и выслушал доклады об обстановке впереди. Мимо проходили медики, пожарные, кто-то из горожан, не примкнувших к бесноватым. Кто-то подходил к капитану, спрашивая, куда идти и что делать, кто-то продолжал оказывать помощь раненным, а кто-то добивал тех, кто бесновался тут каких-то двадцать-тридцать минут назад. Ривс отдавал приказы, придумывая на ходу план штурма, а в голове его билась страшная мысль — это правда… Эта бесконечная дикая ночь — правда.
Ночь вновь была наполнена тревогой и подозрениями, от которых Талинда бы так хотела избавиться, да не могла. Вернее, она уже разработала план, как ей раз и навсегда понять, кто же покушается на кузена… Ну, как понять… Она догадывалась и страшилась своей догадки, но готова была привести в действие свой план, причем, она не хотела ставить в известность никого из своего окружения. Это было ее личное дело. Пока.
Но, как и в течение всего последнего года, все ее планы пошли в Бездну к Сету прямой наводкой. Когда королева отложила последний подписанный указ, к ней в рабочий кабинет вошел встревоженный Майкл Фокс.