Безупречный элемент

Северная Ирина

“Подвал в старой усадьбе!” — вспомнилось вдруг.

Тогда она тоже оказалась в темноте и призвала свет, который освещал ей путь. Фреда сосредоточилась, подняла руку перед собой ладонью вверх, и тотчас возникло знакомое уже сияние, которое, набирая силу, превращалось в яркую сферу.

«Этого от меня и ждут — посмотреть, что я умею. Ну, так вот — получите!»

Она огляделась, пытаясь сферой осветить пространство вокруг. Но темнота поглощала свет подобно черной дыре.

Стало по-настоящему жутко, и в ответ на ее изменившееся состояние сфера начала затухать и вдруг буквально взорвалась прямо перед лицом с оглушительным хлопком. Фреда вскрикнула,

отпрянула, тряся кистью руки, и натолкнулась на что-то спиной. Резко обернувшись, подавилась собственным криком, застрявшим в горле. Позади нее, в снова возникшем из ниоткуда луче света, медленно раскачивалось… тело. Опутанное толстой цепью, спускавшейся прямо из темноты, оно с размеренной амплитудой отдалялось и снова приближалось, почти касаясь ее. Фреда отступила, во все глаза глядя на подвешенного и постепенно понимая, что узнает его. В безжизненной фигуре на цепях она узнала парня, которому принесла документы в тот злополучный вечер в музее. Его звали Детмар, и она прекрасно запомнила густые темные волосы, выразительные, постоянно улыбающиеся губы, чуть широковатые скулы. И его серые глаза, искрившиеся обаянием, а сейчас мертвые и потухшие. Одежда на нем была та же, что и тогда, в музее, к груди приколот бейджик.

Фреда глубоко вдохнула, уговаривая себя, что это только иллюзия. Ведь она точно знала — Детмар умер, тело его забрала полиция, и он уже давно похоронен.

В противовес ее здравым мыслям тело вдруг задергалось, словно кто-то наверху рванул за оглушительно загремевшие цепи. Руки и ноги парня, как у жуткой марионетки, совершали беспорядочные, несогласованные движения, цепи громыхали все громче, и это продолжалось до тех пор, пока, к ужасу Фреды, тело не сорвалось и не рухнуло на пол, драматично застыв в изломанной позе в луче света.

Жуткий спектакль, где она была единственным зрителем. Или участником?

Фреда смотрела на лежащего мужчину и в полном оцепенении наблюдала, как тот зашевелился. Сначала он просто подергивался, затем повернул голову и попытался приподняться, издавая при этом совершенно жуткий стон, полный запредельного страдания. Фреда невольно подалась вперед, желая помочь, и в этот миг из темноты в круг света шагнул кто-то еще. Высокая фигура в черном пальто до пят. Длинное бледное лицо и почти белые глаза. Тот самый вампир, который укусил ее в музее и которого она…Убила?

Монстр остановился над телом Детмара, уставил на Фреду свои мертвые бесцветные глаза, полные ненависти, и оскалился, словно голодный зверь, защищающий свою добычу. Вампир зарычал, шире раскрывая рот, из которого, как лезвия торчали клыки. Фреда замерла, но не отступила. Монстр, не водя с нее жутких глаз, протянул к лежащему на полу мужчине руки со скрюченными пальцами и ухватил его, как хищная птица хватает свою жертву когтями. Он поднял Детмара и, не обращая внимания на то, что тот продолжал стонать и шевелиться, поднес его к раззявленному рту, впился клыками в шею и рванул. Детмар дернулся всем телом и издал пронзительный крик, который тут же превратился в захлебывающийся хрип.

— Нееет! — закричала Фреда.

Не думая, что делает, она подскочила к вампиру и вцепилась в ненавистное лицо ногтями точно так же, как он вцепился в свою жертву.

Монстр завыл, от злобы или от боли, и выпустил из когтей и клыков тело, которое терзал. Тот, что когда-то был Детмаром, мешком рухнул на пол, а Фреда успела заметить, что на месте горла у молодого человека зияет кровавая дыра, из которой толчками вытекала кровь. Кровавые пузыри вздувались и лопались, разлетаясь мелкими каплями…

За

те доли мгновения, во время которых все это пронеслось перед глазами Фреды, она даже забыла, что по прежнему стоит, вцепившись Белоглазому Монстру в лицо. Уставившись на него в немом оцепенении, она с ужасом и запредельным отвращением, увидела и услышала, как ее пальцы, с отвратительным чавканьем, погружаются в плоть вампира, как в гнилое мясо.

Полилась густая, темная и холодная кровь, испачкавшая пальцы. Вампир издал утробный рык и рванулся к Фреде.

Она инстинктивно стиснула пальцы сильнее, давя податливую плоть Монстра, как испорченный фрукт, и с усилием удержала руки вытянутыми, не позволяя ему приблизиться к себе. В следующий миг она наблюдала, как вампир оседает на пол, превращаясь в растекшуюся вонючую лужу чего-то омерзительного, и эти останки покрывают лежащее неподвижно на полу тело Детмара.

Фреда не закричала, не бросилась бежать, ее даже не стошнило. Она застыла, оцепенела внутренне, но продолжила совершать какие-то действия, подчиняясь неведомому подсказчику. Первым делом зажмурилась на миг, снова открыла глаза и убедилась, что на полу уже нет никаких останков. Однако в круге белого света, где только что она видела белоглазого вампира и его жертву, теперь что-то возникало, сплетаясь из полупрозрачного белесого дымка, как тонкое кружево или паутина.

Силуэт с неясными контурами, который мог быть и фигурой человека и чем-то еще, мерцал и переливался, словно под толщей воды.

Фреда наблюдала за этим мерцанием, не в силах отвести глаз, и постепенно начинала видеть в размытом образе человеческий силуэт. Мужской силуэт. Она не понимала, кто это, сознание ее словно бы знало его, и в то же время это был незнакомец. Силуэт то вытягивался, становясь выше и стройнее, то обретал иные очертания, чуть ниже и поуже в плечах, то вдруг вырастал заметно мощнее и выше, напоминая кого-то незнакомого, но того, кого она определенно уже встречала.

Постепенно Фреда начала понимать, кого она может увидеть, наблюдая за метаморфозами неясного образа. И словно подстраиваясь под ее предвкушение, мираж стал обретать более четкие формы. Он все так же не переставал меняться, мерцать и искажаться, но все чаще фиксировался на одном четко проступающем контуре. Стройное, мускулистое мужское тело, вытянутое в напряженную струну. Еще миг и перед ней возникнет Вагнер…

“Нет! Родная, не делай этого! Не думай о нем. Отключи свои воспоминания, не выдавай своих желаний. Не делись тем, что запрятано глубоко в тебе”.

Незнакомый женский голос раздался прямо в голове, и среди мешанины невнятных образов чутье выхватило из потока только один — светловолосая женщина из сна.

Фреда послушалась призрачного голоса и с нечеловеческим усилием стряхнула оцепенение. Но избавление от иллюзий не стало наградой за ее старания. Следом за отступившим онемением, накатила неконтролируемая паника, порожденная ощущением неизбежной трагедии.

Подтверждая ее предчувствие, мерцающий контур на полу, так и не воплотившийся в четкий образ, вдруг судорожно изогнулся, словно в предсмертном страдании и превратился в четко видимое тело. Но сейчас у ног Фреды лежал освежеванный труп, и, несмотря на то, что он был залит кровью и лишен кожи, девушка успела понять, что тело принадлежит кому-то, кто ей бесконечно дорог. Или очень скоро может стать таковым.

Издав долгий отчаянный вопль протеста, Фреда захлебнулась плотной липкой темнотой, проникшей в горло, лишившей возможности дышать и говорить и запечатавшей внутри самый сильный ее страх.