Безымянные слуги
Шрифт:
— Ладно.
Быстрый и полезный диалог. Похожие диалоги состоялись у меня с Ножом и Хохо. Конечно же, Нож раскрыл мне больше всех — красноречиво махнул рукой и поморщился. К очнувшейся Ладне сходили все вместе. Ветераны отряда ещё забегали к ней каждый по отдельности, но я не слишком хорошо её знал, чтобы себе такое позволить. Да и совесть не позволяла расспрашивать раненую девушку. Оставалось только попробовать поговорить с Пятнадцатой, но её попробуй поймай. А нужно ещё самому быть в настроении — и чтобы рядом никого не было. Ещё три дня прошли во взаимном отчуждении.
— Привет, — сказала она, когда я открыл на стук в дверь.
— Тебе точно уже можно ходить? — уточнил я, посторонившись и скинув со стула стопку одежды. Ладна скептически посмотрела на стул и уселась на мою кровать. — Как ты себя чувствуешь?
— Лучше, — девушка улыбнулась. — Я хотела сказать спасибо.
— Ага, — я кивнул, смутившись. — Ну… я же не один был…
Ладна засмеялась, но быстро прекратила, поморщившись.
— А Пятнадцатая права — ты смешной, — сказала она. — Если честно, пока ты там дрался, я больше никого и не видела.
— Ну та же Пятнадцатая пыталась прорваться. Кто-то копье кинул. Каждый раз мурло отвлекали, — поспешил оправдать ребят я.
— Скромняга ты, Шрам, — девушка погрозила мне пальцем, — а вот и зря. Ты правда меня спас. Заметил, когда эта тварь меня в первый раз потащила… не дал ей сделать это снова. Да и вообще… ты смог её убить!
— Это не я — это моё копьё! — возмутился я, и Ладна не удержалась от смешка.
— Ты так и будешь юлить?
— Ага!
— Хорошо.
Девушка поднялась с кровати, сделала шаг к двери и внезапно оказалась прямо напротив меня, обхватив шею руками. От короткого поцелуя я сомлел. Тело хотело продолжения. Но вообще я был занят тем, чтобы не выдать этих своих желаний, поэтому даже и не помышлял вырваться.
— Всё равно спасибо. И ещё… Шрам, поговори с Пятнадцатой?
— Э…
— С ней уже все говорили, но никто её не смог убедить. Она винит во всем себя.
— Ладна, подожди, — я решительно снял руки девушки с шеи, но отпускать ладони не стал. — А почему она так думает?
— Ну, ей не очень везет в последнее время, — сказала Ладна. — Нет… Ей ужасающе не везет!
— И? — подумал я о самом неприятном, учитывая моих «друзей» в школе.
— Попадает в неприятные ситуации, втягивает в них своих соратников по десятку. Она и про прошлый десяток считает, что сработало её невезение, а весь десяток попал под раздачу.
«Слава богам! Не та причина!» — промелькнула мысль в голове.
— Поговоришь? — не отставала Ладна.
— Второй день пытаюсь, — честно признался я. — Бегает она от нас.
— Знаю, — девушка кивнула и снова меня обняла. И только в этот момент я понял, что руками держу пустоту.
«Да как она это делает, а?».
— Шрам, она очень хорошо к тебе относится, — сказала Ладна. — Поговори, пожалуйста.
Девушка отстранилась и направилась к двери.
— Мне свои драные шмотки весь отряд уже притащил, — сказала она на пороге. — Так что и ты не стесняйся. Тебе — ремонт бесплатный, пока я тебе жизнь не спасу.
Я вышел следом спустя минуту[3 в разделе " Сноски и примечания"] и отправился на улицу. Настроение
Но дуракам везёт. Мне повезло на следующий день. После ужина я столкнулся с Пятнадцатой на лестнице. На хорошей лестнице. На винтовой лестнице. На узкой лестнице. Наши пути по внутреннему кругу пересеклись. Я спускался, Пятнадцатая поднималась — и заметили мы друг друга в последний момент. Пятнадцатая отступила к стене, желая меня пропустить, но наши желания совпали. Они ещё дважды совпали, прежде чем до меня дошло, что ситуацию нужно использовать. Жаль только наши желания не всегда совпадают с возможностями. Я вот собирался прямо её спросить — что это с ней такое происходит, но получилось совсем другое.
— Привет.
— Привет, Шрам, — Пятнадцатая слабо улыбнулась и начала меня обходить. Всё — провал.
В голове замелькали возможные фразы для продолжения разговора. Все они были подвергнуты моей суровой критике, а потом в голове образовалась полная и непроницаемая пустота. А Пятнадцатая уже начала подъём дальше.
— Да пошло оно всё, — в сердцах высказал я. — Как можно поговорить с человеком, если «привет» — вершина моих мыслей?
— Попробуй больше думать, — язвительно прокомментировала Пятнадцатая через плечо.
— Помнишь, с чего я начал? — бросил я вслед.
— С «привет»! — ответила Пятнадцатая, скрываясь за витком лестницы.
— Ну вот… тогда я думал, — сказал я пустой лестнице уже тише, — а вот когда не думал, ты хотя бы слушала…
По пути на улицу я думал только об одном: я — дно. Дно со всех сторон. Полное и непробиваемое дно. Меня не радовало яркое весеннее солнце, не утешало глубокое голубое небо. Не бодрила ненависть в глазах Четырнадцатого. Не радовала самая удаленная от входа лавочка, на которой можно бессовестно полежать и попытаться почувствовать себя и мудрость вокруг. Полежать, правда, как оказалось — нельзя. Мои ноги бесцеремонно спихнула Пятнадцатая.
— Ну давай, говори, — сказала она, садясь рядом.
— Не буду, — ответил я.
— Как так? — насмешливо уточнила десятник, — На лестнице хотел поговорить, а теперь передумал?
— Да, — согласился я.
— Это неправильно, Шрам, — Пятнадцатая поджала губы. — Я ради этого через всю казарму за тобой шла.
— Правильно, — не согласился я, пытаясь поймать ускользающую мысль… Нет! Не мысль — аналогию!
— Кто тебе такое сказал? — Пятнадцатая даже бровь изогнула.
— Никто не говорил.
— Тогда с чего ты это решил?
— А мне моя наставница показала, что так можно, — аналогию я поймал и мысль тоже. — Пятнадцатой зовут. Планы строила, обещала… А потом — взяла и передумала!
Пятнадцатая молча поднялась и пошла в казарму.
— И знаешь, — не унимался я. — Мне нравится. Так — проще. Пошло оно всё!
Девушка резко обернулась и двинула мне ногой в грудь. А когда я вылез из-за лавочки, она всё ещё стояла и злобно смотрела на меня: губы сжаты в тонкую линию, крылья носа раздулись. Я, потирая место удара, решил идти до конца: