Безымянные слуги
Шрифт:
Я снова привлёк её к себе и коротко обнял. В угрозу я уже не поверил — засомневался в строгости.
— Да… я вернулся… живой… И это действительно ты.
— Пойдём, путешественник.
Глава 29
Пересказывал я свою историю ещё много раз. Когда я думал про один-два, то явно себя обманывал. Или думал об окружающих лучше, чем они есть на самом деле. Даже Пятнадцатой я не стал целиком рассказывать историю, которая случилась в Линге. Так было проще — в первую очередь, для неё самой.
А вот Скаэн, Эл-оли и Скас услышали полную
— Так, Шрам, а теперь я хочу услышать то, что ты на самом деле наговорил этой твари, — сказал эр, когда его жена кивнула. — Не волнуйся, никто не услышит. Оли защитит нас от любопытных ушей.
Пришлось выкладывать. На середине пересказа все трое уже посмеивались в открытую.
— Ну да, смысл меняется сильно, а суть — та же, — кивнул Скаэн, когда я закончил рассказ. — Но ты будь осторожен со словами. Может, тварь никому и не скажет… А может, и сумеет передать.
— Как, эр? — спросил я.
Но мне ответила Эл-оли, а не Скаэн.
— Шрам, этот мир, как ты заметил, пронизан мудростью. Она охватывает всё и связывает всё в единую нить. Как бусины, мы все нанизаны на мудрость. И даже те, кто является непримиримыми врагами — могут оказаться соседями по нити. И ты никогда не знаешь, кому станут известны твои слова и даже мысли. Если ты хочешь дожить до преклонных лет — тебе придётся научиться скрывать и то, и другое. Мир меняется, и положение ааори становится другим. И у тебя есть шансы дожить… Кто-то идёт.
Эл-оли повернулась ко входу, и через несколько секунд в шатёр ворвалась маленькая черноволосая девочка.
— Шрам! — Они успели переодеть и вымыть, и теперь она красовалась в лёгких штанишках, сапогах и рубашке. Волосы заплели в косу с синей лентой. Девочка вцепилась в меня и отказалась отпускать.
— Как дела, Они? — спросил я.
— Хорошо! Тетя Оли сказала, что ты придешь, а я боялась, что пропущу. И пропустила, представляешь! Ты чуть не ушёл, а ты где-то тут, но я не знаю где. И меня не отпускают! А я правда буду жить…
— Они! — хором воскликнули Скаэн с женой.
— Ой, — девочка резво отпустила меня и спряталась под стол, откуда донеслось. — Шрам, а ты ещё придёшь?
— Шрам — у нас всегда желанный гость, — строго сказала Эл-оли. — И ты можешь его всегда проведать, и он тебя, но тут мы проводили совещание! А мы о чём договаривались?
— Не надо мешать работать, — грустно ответила девочка, и мне стало её жалко. — Я забыла…
— Постарайся не забывать, — попросил Скаэн, улыбаясь и заглядывая под стол. — И вылезай уже, нам ещё надо пообщаться.
— Ладно, — девочка грустно вылезла из-под стола и поплелась к выходу, глянув на меня.
Не удержавшись, я подмигнул ей и раскрыл руки. И эта хитрая маленькая егоза тут же кинулась меня обнимать, после чего я сам её довел до выхода, пообещав после совещания пообщаться.
— Вот так вот, — вздохнул Скаэн, когда девочка ушла.
— Она научится, эр, — посмеиваясь, высказался Скас. — Ей просто непривычно.
— Да знаю… Беспокоюсь просто! — вздохнул тот в ответ.
— Она сообразительная, — не удержался я. — Просто была со мной, проснулась — другие люди. Вот и хочет всё
— Тоже верно, — Скаэн кивнул. — Ладно, слушай. То предложение Ксарга… Отнесись к нему серьёзно. Для княжества Ксарг не просто мудрец, а чиновник Императорской Администрации. Подумай, что он может для тебя сделать… если он, конечно, сам не забудет. Поверь, в его власти очень многое. Он даже может представить тебя на получение статуса эра, только Император не одобрит. Но ты всё равно подумай. Как там твои тебя приняли назад?
— Замучили вопросами, эр, — ответил я.
— Нормально, всегда так, — эр махнул рукой. — Рассказывай, пускай знают. В следующий раз, может, больше одного человека выберется.
— Больше никто не вернулся? — спросил я.
— Не-а, — ответил Скас. — Тут днёвку устроили для этого, но никто не вышел. Даже твоё возвращение — уже чудо… Чтоб нам знать твой рассказ раньше!
Он побарабанил пальцами по столу.
— Знал бы наперёд — соломки подстелил, — Эл-оли грустно улыбнулась. — Но наперёд никто не знает, что будет. Шрам, помнишь? Всегда следи за мыслями и словами!
— Да, эра!
— И я предупрежу Гун-Нора: если выдаётся день стоянки, заходи к Они, — сказала она. — Девочка про тебя часто спрашивает. И ты для неё теперь близкий и родной человек.
— Обязательно, — я не смог сдержать рвущуюся на лицо улыбку.
— Ну, стало быть, всё. Отдыхай! — разрешил Скаэн. — Завтра выступим к переправе, так что расслабляться рано.
До переправы добирались ещё два дня. Наша полусотня подходила к цели в подавленном состоянии. Если для всех это место было лишь рассказом о произошедшем, то для нас — это было место поражения, боли и смерти. Открывшаяся картина вогнала в подавленное состояние всю армию. Никто не хоронил павших ааори и нори, никто не убирал трупы. Только серые поглумились над поверженными противниками и казнили раненых. Казнили долго, жестоко и мучительно. Пытали серые люди со знанием дела. Обезображенные тела скидывали в кучу. Но то ли близость Линга, то ли просто удачное стечение обстоятельств — трупы так и не поднялись нежитью, а остались лежать.
Работы по обустройству лагеря были совмещены с подготовкой погребальных костров и уборкой трупов. От окрестных рощиц остались только воспоминания — большую часть деревьев сразу пустили в дело. И погребальные костры горели всю ночь. Бойцов нашей полусотни гнали спать, но потом махнули рукой. Мы продолжали хоронить ночью и рано с утра, пока последний убитый не был предан огню. Мы ещё пытались обыскивать окрестности, но пришли Скаэн и Скас, обругали и загнали в палатки — отсыпаться.
Весь день, половину которого мы просто проспали, делались плоты из оставшихся на этом берегу деревьев. Их не хватило бы, чтобы уместить все пятнадцать тысяч бойцов и обоз, но никто и не собирался переправлять армию на плотах. Плоты были основой для моста, который из них собирали. По краям к плотам приделывались просмолённые бочки: часть была взята из тех, что остались от старого лагеря, часть — набрали в нашем обозе. А уже на следующий день мост протянули через реку, и первые группы разведчиков отправились на другой берег. Переправа войска заняла ещё два дня, причём все сооружения для лагеря также переместили, чтобы не рубить снова.