Беззаконие и отвага
Шрифт:
Оттолкнув Кадета, сдирающего очередной виток повязки, я схватил булаву и рванул к воротам, а позади меня вился шлейф из листьев, кожаных лент и бегущих «гвардейцев».
— На стены!!! К бою!!! — крики Котова и Кирилла прозвучали почти в унисон.
За короткий миг сонный посёлок буквально взорвался изнутри, и из «крепости» в нижний Мыс хлынуло почти всё вооружившееся население.
— Открывай ворота! — крикнул я группе охранников, но те и так уже поднимали створку, куда протискивались самые быстрые рабы.
Впрочем, их было так много, что у меня в глазах рябило. Оказывается,
Чтобы прикрыть их отступление, нам пришлось преодолевать встречный поток через ворота. И фиг бы у меня получилось, если бы сзади не подлетел Барэл с близнецами. Как один маленький, но сильный ледокол, мы всё-таки пробились сквозь толпу. Вдоль всей стены стояли бывшие рабы, помогая другим перебираться в Мыс. Они парами подкидывали вверх тех, кто не успевал пробиться к воротам. Наверху люди цеплялись за частокол и уже хоть тушкой, хоть чучелком пытались перевалить на нашу сторону.
Повезло, как обычно, не всем… Кто-то вместо бегства в Мыс — кинулся в лес. Кто-то был пойман бандитами и сбит с ног. А я, Барэл и близнецы оказались нос к носу с первой группой бандитов. Те повели себя странно — как минимум! — и вместо того, чтобы остановиться, напасть, ну или вообще заметить нас, стремглав пробежали мимо. Один даже орал что-то в духе:
— Куда!? Нас! Нас подождите!!! Не закрывайте!!!
А вот вторая группа остановилась и уставилась на нас. Причём, в большей степени на меня. В глазах у них плескался какой-то суеверный, почти животный ужас.
— Не сдох… — опасливо заметил один из бандитов, указывая на меня копьём.
Мне надоела эта игра в гляделки, и я решил поторопить нападающих:
— Эо у’авили, а? — спросил я, подразумевая: «Чего уставились, а?», но вышло как-то совсем плохо. — Авай!
Я поднял булаву, и бандиты отступили на шаг. А я возмущённо поинтересовался, куда это они, и потребовал вернуться:
— Уа?! А’ад!
— Да не хотим мы в Ад, больной уродец! — закричал кто-то из врагов.
Остальные согласно зашумели и отступили ещё на пару шагов. Нападать они явно не собирались, даже на такого больного и невнятного меня.
— Филя, отступаем! — шикнул на меня подбежавший Борборыч. — За стены!
В принципе, предложение было архисвоевременным. Если стоявших напротив придурков я своим видом и страшными заклинаниями запугал, то ревущий Медоед и его «гвардия», быстро и неумолимо приближавшиеся к нам, явно жаждали отмщения за нашу диверсию и уведённых невольников.
Мы развернулись и рванули к воротам, куда как раз забегали последние рабы и бандиты-дезертиры. Вот с последними и вышла заминка: похоже, они от счастья не сразу понимали, что от них так яростно требуют. И только когда вокруг оказывалось много очень злых ополченцев с копьями, внезапно осознавали, что их просят бросить оружие.
Тем временем навстречу наступающему врагу взлетели дротики, но бандиты вовремя остановились и принялись отступать. Я всё ждал сообщения от системы, но его так и не последовало. Видимо, Медоед тоже его дожидался. Но как только понял, что от спонтанного и непроизвольного
Подошёл Кадет и потребовал снимать повязку.
— А оа аыла? — поинтересовался я.
— Зажила она! Так что снимай всё это… И прекрати издавать эти странные звуки, — потребовал парень. — Даже мне от твоего приглашения в нижний мир поплохело…
— Весело было, между прочим! — ответил я, снимая повязку. — А ещё мне Ира пюрешки делала.
— Филя, если среди всего множества людей шутка повеселила лишь одного — значит, это была неудачная шутка! — заметил Саша.
— Да ладно! Скажи ещё, что тебе было грустно меня выслушивать! — возмутился я.
— Ну ладно, если нравится только двоим — всё равно неудачная! — Саша не выдержал и засмеялся.
— Тем более, говорить тебе сегодня придётся много… — согласился Кирилл, подходя откуда-то сбоку, где Котов уже активно приступал к допросу дезертиров.
И да, я был с ним полностью согласен. В общий сложности, в посёлок набилась такая орава людей, что здесь стало попросту тесно. Кто-то плакал, кто-то кричал — причём, не поймёшь, то ли истерично, то ли радостно… Некоторые смеялись, как умалишённые, другие просто лежали на земле, пялясь в небо. Реакция у всех спасшихся была разной, но объединяло их всех одно — им негде было жить, нечего было есть, и вид у всех был донельзя растерянный. Вырвались, называется…
— Давай! Сегодня придётся всем побегать, — вздохнул Кирилл. — Мы становимся густонаселённым мегаполисом, Филь…
— До мегаполиса нам пока далековато! — заметил я. — Но не удивлюсь, если мы теперь самый многочисленный посёлок на острове, да… Так, и что нужно делать?
— Собери группу новеньких и объясни им, что да как, — пояснил мне Киря. — И веди привязываться… Только по несколько человек. Всем им в крепости пока делать нечего! Потом сразу веди к Котову — у него уже целая группа дознавателей работает. Так сказать, отделяет агнцев от козлищ.
Первым мне на глаза попался тот самый революционер, что призвал всех спасаться бегством. В ворота он заходил одним из последних, помогая перепрыгивать другим рабам — и теперь сидел без сил, привалившись к частоколу, и тупо пялился в бесконечность перед собой. Очень слабо себе представляю, что этим людям довелось пережить… Однако, с другой стороны — ведь каждый выбирал сам, как устраиваться в этом мире. Я не считаю себя избранным (всего лишь исключительным и очень скромным!), но вот мне удалось, пусть и не в одиночку, основать жизнеспособный посёлок…
Мы, люди, часто не понимаем, насколько зависимы друг от друга. Вот, казалось бы, один человек может выжить на таком вот тропическом острове. И даже на родной Земле — выживали. Но я слышал, что немало людей успевало сойти с ума — и погибнуть по совершенно дурацкой причине, просто потому что оказывалось в полном одиночестве. Не познакомься я с Сашей в первые дни — интересно, решился бы я на самостоятельное плавание или принял бы правила игры Лосева? И рискнули бы мы с Сашей и дальше увеличивать население посёлка, если бы к нам не пришёл весь такой ответственный и организованный Кирилл?..