Беззащитные гиганты
Шрифт:
Охотничий домик, где мы должны были расположиться на ночлег, был закрыт на сезон дождей, но несколько человек из персонала все же оставались в нем для поддержания порядка. Они сбились с ног, чтобы мы почувствовали себя как дома, пока мы наслаждались видом нетронутой дикой природы, сидя на веранде. Вдали резвились бородавочники, играя в свои вечерние игры. Кто-то из персонала притащил припрятанную на всякий случай бутылку шотландского виски «Джонни Уокер», и мы впятером — Десмонд, Джеральд, Моиндер, Пол и я — наслаждались до глубокой ночи, потягивая виски и прислушиваясь к рычанию львов.
На следующий день съемки прошли успешно. Нам показали
— В первую очередь — я умоляю международное сообщество положить конец всякой торговле костью. Пока торговля костью существует где бы то ни было — в Гонконге ли, в Дубае, — для наших слонов будет оставаться угроза. Если мировое сообщество закроет рынки сбыта, это будет великим делом, которое облегчит наше бремя.
На обратном пути в Дар-эс-Салам я стал допытываться у Пола, чем закончилось тогда его пребывание в Дубае. Он скорбно улыбнулся:
— Я даже думаю — была ли вообще конфискована кость, что бы там ни утверждали власти. Я рассказывал тебе, что нам удалось поговорить с Абдуллой Аль Бамакрама, владельцем компании «Аль-Редха Дженерал Трейдинг»?
— Нет, не рассказывал. И что же он сказал?
— Он сказал, что продал кость, находившуюся на судне «Хайрат Оман», но не помнит кому!
Тем не менее по прибытии в Дар-эс-Салам Пола, да и всех нас, ждали утешающие известия. Новости, которых мы столько ждали, наконец пришли. Предложение по Приложению I, выдвинутое Танзанией, только что передано в посольство Швейцарии в Дар-эс-Саламе для последующей передачи в секретариат КИТЕС. Коста направил в штаб-квартиру КИТЕС в Швейцарии телекс с официальным уведомлением о предложении Танзанией международного запрета на торговлю слоновой костью.
Мы были в восторге и, чтобы отметить такой успех, пригласили Лиз, Нейла и всё остальное наше «лобби» в защиту слонов на званый обед в шикарный отель на побережье. Обед удался на славу — как же может быть иначе, раз компания своя!
— Ну, ребята, теперь дело за вами, — сказал Нейл мне и Десмонду. — Сварганьте-ка несколько убойных репортажей о международной торговле слоновой костью, всколыхните-ка мировую общественность — вот, мол, в какой беде слоны — и вообще, боритесь как сумасшедшие!
— О’кей! Начнем уже в конце недели. Только не забудьте: я должен повезти Десмонда на экскурсию в Дубай.
В ответ последовал взрыв хохота. О моей растущей антипатии к Дубаю знали все.
— Семейство Пун, видать, заливается горючими слезами, тебя заждавшись, — поддразнил Нейл. — Сколько уже недель ты к ним не заходил?
И вот мы с Десмондом стоим на крыше огромной машины, нанятой нами с помощью Ай-ти-эн, и пытаемся заглянуть, что происходит за стенами косторезной фабрики «Белон Трейдинг» в Дубае. Эта фабрика не принадлежала Пуну, но тем не менее это была рискованная операция.
— Похоже, нам повезло. В первый раз вижу, что жалюзи открыты, — сказал я.
— Ну что, старина, а не заглянуть ли нам внутрь? — предложил Десмонд.
Я уже успел привыкнуть к его экстравагантной манере поведения, за которой стояло
Фильм, который мы хотели сейчас заснять, был призван дополнить уже имеющийся у ЕИА материал, иллюстрирующий роль Объединенных Арабских Эмиратов, посредничавших в торговле костью. Это должен был быть второй фильм цикла спецвыпусков новостей Ай-ти-эн. Наш оператор Моиндер вернулся в Найроби, так что вся ответственность за съемки в Дубае легла на мои плечи. Я навесил на плечо видеокамеру-«восьмерку» и толкнул дверь косторезной фабрики. Там, как и в былые времена, сидели рабочие, склонившись над станками; на полу стояли ведра со слоновой костью, очевидно, размачиваемой в воде. Тут к нам подошел индус.
— Слушай-ка, где здесь клуб здоровья? — сказал я. (Означенный клуб находился за третьей дверью.)
— А впрочем, здесь тоже интересно, — прервал меня Десмонд. — Что это вы тут делаете?
Поверив, что мы просто зеваки, индус посвятил нас в тайны ремесла резчиков и даже позволил кое-что заснять на видео.
— А теперь пойдемте за мной, — сказал он и повел по коридору в соседнюю комнату.
На полках вдоль трех из четырех стен сгрудились сотни обрезанных фрагментов кости. На полу стояли упакованные коробки, уже опечатанные и готовые к отправке. Индус восторженно наблюдал, как мы снимаем, — ему и в голову не приходило что-то от нас прятать. Десмонд включил потайной микрофон, провод от которого тянулся к камере, и, пока я снимал, задал несколько вопросов.
Тут индус ненадолго вышел из комнаты, а Десу только этого и надо было — как не воспользоваться случаем?
— Пойду-ка я в мастерскую да поговорю с ними по душам. Это будет сильнее, чем просто наш комментарий за кадром.
— А чего ж, попробуем, — согласился я. — Вроде особого риска в этом нет, но я не представляю, как ему до сих пор не пришло в голову: если мы всего лишь туристы, зачем мы всё это снимаем?
Держа потайной микрофон, Десмонд тихо произнес:
— Итак, перед нами косторезная фабрика — одна из тех, что, по мнению некоторых, закрылись в Дубае. Пройдем по ней и покажем, что мы обнаружим.
Он зашагал, а я последовал за ним, непрерывно снимая.
— Вот здесь кухня производства, — продолжил он. — Вот мешки, а в мешках, — он подошел к одному из них и развязал его, — обрезки кости, которые будут подвергнуты обработке в соседней комнате.
Всё складывалось для нас как нельзя лучше, и когда я закончил съемку, а Дес — комментарий, я до того осмелел, что решил сходить к машине за фотоаппаратом. Но, шагая через цех, я заметил китайца, идущего по улице в направлении фабрики. Когда он приблизился, я узнал в нем менеджера компании «Белон Трейдинг» — мне не раз случалось видеть его прежде, когда я наблюдал за воротами фабрики из машины.
Я опрометью бросился назад на фабрику.
— Начальство идет! — предупредил я Деса. Но было уже поздно.
Увидев нас, менеджер сдержал свой шаг.
— Эй, вы что здесь делаете? — крикнул он, уставившись на видеокамеру в руках Десмонда и на мой фотоаппарат.
— А, привет! Да вот искали клуб здоровья, — сказал Дес с самой невинной улыбкой, — но здесь у вас так интересно!
— Мы туристы, — добавил я.
Хотите верьте, хотите нет, но менеджер поверил этой байке и пригласил нас подняться по лестнице и посмотреть цельные бивни. Даже назвал свое имя — Симон Ли.