Безжалостная ложь
Шрифт:
– Хвастливый? – подсказала она с некоторым раздражением, увертываясь от руки, все еще ласкавшей ей щеку. Или он теперь думает обращаться с ней как с трусливой неврастеничкой?
– Я хотел сказать: менее распахнутый. – Неуверенность его тона позволила ей вернуть самообладание. Пусть за рулем он, да только он сам дал ей понять, что главенствует она. – Может быть, вернемся и переменим машину?
– Нет. «Кобра» – это великолепно. – И вдруг поняла, что зажегся зеленый свет, а позади них скопилось множество машин. – Если только вы поведете ее более внимательно.
Последнее слово заставило его
– Может быть, поведете вы? – к ее ужасу, он вынул ключи и протянул ей.
Она и не пошевельнулась, смотря на него с отчаянием, пока из автомобиля сзади не послышались нетерпеливые гудки.
– Морган, мы задерживаем движение.
– Может быть, вам было бы спокойнее за рулем? – Он побряцал перед нею ключами, а она поспешно отстранила его руку.
– Нет, в самом деле, ведите вы. Морган, гудят! – Она зарделась от смущения – Вы уверены? – Он как будто был готов просидеть так весь день, не обращая внимания на скопившиеся автомобили. Как ни странно, он был по-настоящему серьезен.
– Уверена, – еле выдавила она. – Да я и не знаю, как вести такую машину.
Он сделал паузу, вставляя ключ в замок зажигания.
– А «феррари» Нэша разве вы не водили?
– Шутите? – криво улыбнулась она. – Крис терпеть не мог, если машину вели другие, особенно женщины. А уж меня-то в одиночку к своей возлюбленной машине даже близко не подпускал. Без Криса я всюду ездила на такси.
– То есть вы хотите сказать, что у вас не было своей машины, что он не позволял вам водить – и это ему сходило с рук? – спросил он до того недоверчиво, что если бы она уже не покраснела, то вовсю залилась бы краской.
– А мне и незачем было, – ответила она. – Мы так много ездили, что моя собственная машина оказалась бы бессмысленной роскошью. Отели того разряда, в каких мы останавливались, неизменно предоставляли напрокат лимузины. – Неодобрение еще не совсем сошло с его лица, и она едко добавила:
– А иные, знаете ли, обходятся без колес, особенно в больших городах с хорошим общественным транспортом…
– Как правило, те, кому такая роскошь не по средствам. А это, по всему, при жизни Нэша не составляло для вас проблемы…
– Я просто не хотела водить. Или это для вас проблема? Прикажете извиниться? Или для вас оскорбительно, если кому-то все равно, есть у него машина или нет? Может быть, мне выйти и двинуться пешком? Пожалуй, стоило бы – с вами за рулем мы все равно никуда не доедем!
– Ладно, ладно, Герцогиня, без истерик, – хватило у него наглости сказать. Глаза его сузились: негодование Клодии не осталось незамеченным. – Видите, я завожу машину.
– Давно пора, – прошипела Клодия, сердито глядя на него, пока машина в нетерпении бурчала. – Чего это вы ждете? Да нажимайте же, черт возьми, акселератор!
– Лучше подождать, пока не загорится зеленый свет, – кротко проговорил он. – Не хочу снова нарушать правила движения.
Клодия подняла голову. За это время свет опять стал красным, она – тоже. Они вернулись к исходной точке. Внутри у нее все кипело.
– Нажать? – он откровенно поддразнивал ее, и ей не хотелось на него смотреть. – Не очень-то вы сами внимательны, Клодия.
Она демонстративно скрестила руки на груди.
– Вы мнете вашу шляпу.
Так и есть. Закругленный
– Не последить ли вам за светофором? А то опять прозеваете, – зло заметила она, тщательно укладывая шляпу на коленях.
– Как знать. Может быть, и стоит пропустить.
Она быстро посмотрела на него и напоролась на ослепительную улыбку.
– За одну краткую поездку в машине я больше узнал о вас, чем за все часы, что мы фехтовали идеями у вас в кабинете, – протянул он.
В течение их нескольких встреч на прошлой неделе, вдвоем и с Саймоном, Морган был столь напорист и деловит, что Клодия почти перестала ждать, когда же упадет второй ботинок [8] . Следуя его неожиданному примеру, она уклонилась от опасного конфликта, чреватого последствиями, и внушила себе мысль, что их деловые отношения носят чисто интеллектуальный характер.
8
Намек на известный анекдот: сосед из квартиры ниже этажом пожаловался одному человеку на то, что тот, разуваясь перед сном, очень громко бросает ботинки на пол и мешает ему уснуть. Человек извинился, но перед сном забыл данное обещание и громко швырнул ботинок об пол. Спохватился, второй ботинок поставил тихо, лег и уснул. Примерно через час в дверь забарабанили и послышался гневный голос соседа снизу: «Черт возьми, когда вы, наконец, бросите второй ботинок?»
И теперь, когда ей это почти удалось, трусость все же взяла верх, второй ботинок – судя по грохоту, подбитый гвоздями сапожище – шарахнулся, да так, что все старые сомнения вновь одолели ее. Как только могла она вообразить, будто он – не тот безжалостный делец, каким зарекомендовал себя в прошлом?
– Я знал, что вытащить вас на солнце и воздух – очень хорошая идея, – подзуживал он. – И, надеюсь, вы также кое-что узнали обо мне?
– Что вы – плохой водитель? – спросила она, рассчитывая избавиться от неприятного наблюдения, которое он вел за нею.
Морган прищелкнул языком, ничуть не обиженный.
– Что, несмотря на все признаки, я не хочу огорчить или испугать вас.
Трудно было придумать что-нибудь ужаснее. Его серьезность в сочетании с ленивым, хищным удовлетворением была совершенно уничтожающей.
– Ясно. Поэтому-то вы так скоропалительно и сплавили Марка в Италию – а то, чего доброго, он меня огорчит… – саркастически проговорила она, все еще испытывая боль унижения.
– Марк отправился по своей воле. В общем-то он давно хотел посетить завод Феррари. И когда приглашение наконец пришло, его и веревками бы не удержали от поездки – даже такой всемогущий человек, каким вы меня как будто считаете, не в силах повлиять на личные расписания автомобилестроителей Милана и Турина. Существует же такая вещь, как совпадение…