Безжалостная нота

Аларкон Нелия

— Кто-то вломился в ваш дом?

— Я не знаю. — Меня немного пугает интенсивность его взгляда. — Это может быть просто наша ошибка. В ту ночь дверь была открыта. За несколько ночей до этого Ви потеряла ожерелье.

— Ви видела кого-нибудь странного той ночью?

Я покачала головой, не желая думать о том, что могло бы случиться, если бы кто-то вломился в дом. Моя младшая сестра была дома. Одна. Кто угодно мог войти и просто...

— У меня дома есть замок. — Говорю я ему, пытаясь успокоить и себя. — Я собираюсь поменять

дверную ручку и добавить новый засов.

Его челюсть сжимается.

— Я попрошу Хантера помочь тебе.

— Я могу сделать это сама.

Рик смотрит на меня темными глазами и серьезным голосом говорит: — Пусть Хантер поможет. — Он отводит взгляд и проводит руками по волосам. — Тебе нужно быть осторожной, Каденс.

— От чего? Грабителей?

— Просто... — Он взволнованно облизывает губы. — Будь осторожна.

С этими навязчивыми словами, звучащими у меня в ушах, мы забираем пиво и возвращаемся на вечеринку. Но у меня нет настроения что-то праздновать, да и Рик выглядит так, будто с него хватит общения. Я чувствую облегчение, когда Хантер наконец отвозит нас домой.

Вай сразу же направляется внутрь. Дверь ее спальни захлопывается, и это достаточно громко, чтобы привлечь внимание Хантера.

— Я что-то не так сказал в машине? — Спрашивает он, прерывая свои поиски в ящике с инструментами, чтобы посмотреть на меня.

— Нет, я думаю, она просто разочаровалась в Рике. Я все время говорю ей, чтобы она не надеялась на него...

— Он не плохой парень. Он хочет быть рядом с вами обеими. Он просто не знает как.

— Я понимаю. Но я не должна была тащить туда Вай только для того, чтобы она чувствовала себя неловко и не в своей тарелке.

Хантер выпрямился во весь рост, опустив голову.

— Наверное, это моя вина.

— Нет, я не виню тебя. Я просто думаю... может, мы можем любить Рика издалека, понимаешь? Не всегда нужно быть лучшими друзьями со своей семьей. Отношения штука сложная.

— Это правда. — Хантер мастерски снимает ручку нашей двери. — Но ты не узнаешь, если не попробуешь, будь то отношения с семьей или отношения с парнем.

У меня дыхание сбивается в горле. Он говорит о нас прямо сейчас?

Я отвожу взгляд.

— С парнем? Жизнь и так тяжела, если не впутывать в нее чужие чувства. Я не собираюсь сейчас встречаться. — Я прочистила горло. — Но я ценю наличие друзей.

Он заканчивает с моим замком, вытирает руки о штаны и поворачивается ко мне. Он ближе, чем раньше. Его грудь почти касается моей руки.

— Ты хочешь сказать, что нам с тобой лучше быть друзьями, Каденс? — Шепчет он.

Его дыхание щекочет мои волосы.

— Я... — Мои ноздри вспыхивают. — Я очень ценю все, что ты для нас сделал, но...

— Я понял.

Он отступает назад.

— Что понял?

— Это из-за него, верно? — В его глазах мелькает раздражение.

Мне не нужно гадать, какого «него» имеет в виду Хантер.

— Это не так.

Хантер

качает головой, подхватывает свой ящик с инструментами и идет по коридору. Затем он останавливается. Поворачивается назад. И направляется ко мне.

— Позволь мне дать тебе один совет как твоему другу. Держись подальше от таких парней. Не обманывай себя, думая, что он изменится ради тебя или что он будет хорошо относиться к тебе, если со всеми остальными он обращается как с дерьмом. Такие, как он, только и умеют, что играть с нами.

— Я знаю.

Я задыхаюсь.

Он даже не представляет, как хорошо мне пришлось усвоить этот урок.

Хантер мрачно улыбается.

— Нет, не знаешь. Но ты думаешь, что знаешь. И поэтому ничем хорошим это не закончится.

Я смотрю, как Хантер спускается по лестнице, и чувствую, как быстро бьется мое сердце. Что, черт возьми, он имел в виду?

21.

КАДЕНС

Когда в понедельник я вваливаюсь в класс, в музыкальном зале сидит только Датч.

При виде его я замираю, и мое сердце ударяется о ребра.

Он едва смотрит на меня, но я замечаю, как напряжены его плечи и как решительно сжаты его полные губы. Его длинные ноги вытянуты перед ним, а на коленях лежит гитара.

На нем темные брюки и рубашка с короткими рукавами, демонстрирующая все его мускулы и чернила. Пиджак Redwood Prep, который завершает униформу, небрежно перекинут через спинку стула.

У меня дрожат руки.

Но это не от страха.

С тех пор как он бросил тот глупый вызов насчет того, чтобы переспать со мной, я нахожусь на грани.

Как будто я больше не могу доверять ему — или своему телу.

Из-за этого мне трудно заснуть. Даже во сне мне снится его безжалостно великолепное лицо.

Некоторые из этих снов — о том, как Датч хватает меня в тени.

В других — как я сижу у него на коленях, давая ему то, что он всегда хотел, и ему это нравится...

Я сошла с ума. Хотеть его? Желать его после всего, что он со мной сделал.

Лучше бросить школу, чем отдать свою девственность Датчу.

И все же единственное, что я знаю, — это то, что я не могу уйти из Redwood Prep. Нет, если я хочу дать Вай лучшую жизнь.

Пока я дышу, я должна остаться. Я должна пройти через это.

Датч играет на гитаре легкую, знойную мелодию, и мои мышцы напрягаются.

Сегодня я пришла на занятия поздно, надеясь избежать его. Если бы это не поставило под угрозу мою стипендию, я бы бросила все занятия, которые он посещал.

Он завладел моей жизнью, заставляя меня трусить. Заставляет меня потеть. Я пробивалась в темноте, пытаясь собрать все силы, чтобы противостоять ему, но он снова держит меня за шею.

Можешь ли ты рискнуть, что он не получит того, чего хочет?