Безжалостность твоей любви
Шрифт:
Найл ненавидел в эти моменты Зейна Малика. Презирал его, как мог, но, увы, высказать свои искренние чувства не имел права. Иначе всё могло стать только хуже.
– Я просто хочу убедиться, что она жива, Зейн, – более спокойно проговорил Найл, пытаясь всё также выглядеть хладнокровным и непоколебимым. Но разве это могло выйти? Его эмоции давно дали трещину в этом контроле. – Я просто хочу убедиться, что ты не перегнул палку.
Руки Малика тут же сжались. Он вытер с них кровь и это придало чувства небольшого успокоения, хотя сейчас всё-равно
Он ненавидел, когда кто-то лез в его личные дела. Он, блять, терпеть не мог, когда кто-то позволял себе устраивать ему подобный допрос!
– Она в порядке, – грубо произнёс Зейн, равнодушно бросая взгляд в сторону стоящего перед собою парня, – не думай больше на этот счёт, Найл. Лучше скажи о части своей работы. Чтобы я мог убедиться, что наш договор точно выполнен.
Найл нервно сглотнул и сложил руки на груди, явно пытаясь найти нужную борьбу со своим напряжением. Тот явно нервничал. Явно боролся с самим собой.
Но Малику то наплевать. Он не собирался отчитываться за свои грехи. Не собирался даже оповещать Найлу хоть долю какой-то правды о сегодняшнем вечере. Пусть считает прежние слова правдой, пусть действительно думает, что эта сучка Стеф жива и лежит в полной безопасности, лишь испытывая пребольшой стресс своего шока.
Пусть он так думает. Пусть. Сейчас это совершенно неважно.
– Мы тоже выполнили свою работу, – спокойно признался Хоран, смотря Зейну в глаза и испытывая от подобного взгляда тошнотворное ощущение внутри. – Даниэль проследил за Пейном, тот уехал отсюда вместе со своей девушкой Одри. Всё сделано. Поздравляю.
Слова Найла звучали равнодушно. Но вот только ему самому было больно озвучивать подобное. Что-то заставляло его самого противиться этим словам. Заставляло противиться самому себе.
Что он вообще, чёрт возьми, делает сейчас? Чему он позволяет происходить?
– Отлично, – наконец, губы Малика сложились в улыбке. Такой непривычной, но такой драгоценной улыбке, от которой по всему телу брюнета распространилось приятное тепло. – Тогда ты свободен, Найл, и... не переживай. Я тоже выполню часть своей сделки. Твоя Элла будет в порядке.
Последние слова бросили светловолосого парня в дрожь. Сначала в его сердце возник испуг, а затем мгновенное облегчение.
И Зейн не стал больше удручать себя местоположением в этом убогом месте. Он поспешил уйти. Исчезнуть, оставив шокированного и такого растерянного Найла здесь в абсолютном одиночестве.
Вечеринка закончилась. Работа этих двоих уже давно выполнена. Малику здесь больше не за чем находиться.
Но Найл долго продолжал стоять здесь, в туалете, в полном молчании. Он ненавидел самого себя за то, что смог совершить, чему позволил случиться. Кошмарные события продолжали проявляться перед глазами и он не мог избавить себя от такого ужасного ощущения жалости и отвращения к самому себе.
Он не хотел этого делать. Не хотел видеть весь этот ужас.
Но у него не было выбора. Зейн дал хорошо понять —
Найл мог поступить иначе? Нет. Он бы никогда не решился рискнуть счастьем самой дорогой девушки в его мире.
Не решился бы. Потому что кому, как ни Найлу, быть убеждённым в том, что Зейн Малик действительно может всё? Что он действительно может сломать жизни многих людей?
– Лиам, – вдруг послышался голос Одри и парень медленно обернулся в её сторону. – Ты уверен, что ты в порядке?
Он молча опустил взгляд и резко вздохнул, продолжая плотно удерживать влажную ткань на поверхности своей раненной шеи. Его трусило. Здесь, в тёплой машине посреди мрачной улицы, он начинал ощущать безопасность. Начинал приходить в себя.
Но страх не отпускал. До сих пор перед глазами появлялась эта жуткая картина, эти мольбы, это лезвие ножа, которое пронзало его кожу.
Лиама передёрнуло. Он едва смог сделать очередной вздох и схватиться своими напряжёнными пальцами за ладонь сидящей рядом девушки.
Одри. Она должна была всё понять. Понять, что произошло и почему он так нервно сходит с ума в эти беспощадные секунды своего существования.
Хотелось рассказать всё прямо сейчас, объяснить весь недавно пережитый им ужас. Но слова не выходили из горла. Вздохи едва удавались и Пейн просто наслаждался тем, что уже был далеко от тех людей, которые смогли вызвать такой шок.
Страшно. Так страшно, что это раздирает изнутри.
– Лиам... Пожалуйста, – вновь раздался голос Одри и Пейн заставил себя встретиться с её обеспокоенным взглядом. Как же она переживает. Как волнуется.
Её теплые ладони нежно прикоснулись к поверхности его лица. Девушка заглянула в глубь его карего взгляда и от этого по всему телу парня прошлась волна спокойствия и надежды. Надежды на лучшее. На то, что всё действительно будет хорошо.
– Я в порядке... – голос парня прозвучал хрипло, испуганно, но Лиам смог заставить себя издать лёгкую улыбку. – Просто был небольшой инцидент с этим... Маликом и..
Он не смог продолжить говорить. Одри накрыла его губы своим пальцем, призывая замолчать и не нагружать себя лишним разговором. Она чувствовала его переживание и произношении одного имени Зейна оказалось достаточным, чтобы девушка осознала всё произошедшее. Наверняка, раз такие, как Малик, были причастны ко всем недавним событиям, значит случилось что-то плохое.
Но сейчас она здесь. Рядом с Лиамом и она ни за что не позволит дать его в обиду.
Всё должны быть хорошо. Должно — ведь теперь они вместе, друг с другом.
– Где Стефани? – вдруг поинтересовалась Одри, отложив свою руку в сторону и вновь смотря на испуганное лицо шатена. Губы того стали дрожать и это не могло не заставить испытывать очередное беспокойство. – С ней точно всё хорошо?
Лиам замер. Перед глазами вновь пронеслась та картина, когда она плачет, когда её лицо отображает самую страшную боль.