Безжалостность твоей любви
Шрифт:
Я неуверенно кивнула и мгновенно отодвинулась назад, к белой простыни, которая в отличие от тела Гарри стала отдавать более жутким и пугающим холодом. Я не хотела сейчас его заваливать ненужными расспросами, ненужными мыслями о том, какого ему было с кем-то другим. С кем-то, помимо меня.
С болью представив своего брата с другими девушками, я нервно сжала зубы и отвернулась, почувствовав его внимательный взгляд к своему выражению лица.
Чёрт. Я не хотела, чтобы он видел мои слабости. Я не хотела, чтобы он знал о том, что опять могло заставить меня содрогаться в болезненных мыслях.
В такие моменты я действительно не боялась раскрыться перед этим человеком. Я действительно переставала бояться скрыть от него то, что убивало меня изнутри.
– Какого тебе было с Кейт? – вдруг спросила я, удивлённо заметив, как чётко прозвучал мой голос.
Ведь на самом деле у меня всё горело внутри. Мысли переворачивались с ног на голову, а грудь жёстко сжималась от неприятных воспоминаний. Я так и не забыла, как он заботился о моей бывшей подруге. Я так и не забыла, как быстро он смог переключиться на неё, после того, как имел интимную связь со мной.
Вдруг тоже самое, что происходит между нами сейчас, для Стайлса не что иное, кроме как приятное развлечение на короткий промежуток времени? Вдруг он не ставит это всё в ту самую важность, в которую ставлю я наши отношения?
Вдруг его слова о любви... Вдруг это было неправдой?
Стайлс молчал. Его глаза потемнели на пару секунд, и это выбило из-под моих лёгких окончательный воздух. Становилось даже страшно под таким ощущением его напряжения. И о чём он только думает в эти моменты? Злиться на меня? Переживает? Или думает, что правильнее будет всего сказать в такой ситуации?
И к моему удивлению слова Стайлса оказались совершенно не теми, которые я ожидала услышать.
– А тебе? – стал переспрашивать он, ни на секунду не разъединяя нашего зрительного контакта. – Тебе с Томлинсоном также было хорошо?
Чёрт. Я тут же удивлённо вздохнула.
Моё тело самовольно приподнялось с кровати и я не смогла не смотреть на Гарри шокированным взглядом. Томлинсон?
Как же я могла, чёрт возьми, забыть? Как же я могла не вспомнить о моей той выходке с Луи, планируя которую, я так жаждала заставить Гарри заплатить за всё?
Чёрт. Это воспоминание заставило меня испытать огромную неловкость и понимание, что в принципе я заставила своего брата страдать не меньше, чем он заставил страдать меня от чувства болезненной ревности и предательства.
Вот только в моём случае это было лишь глупым враньём. Я ведь солгала о своей близости с Томлинсоном, я ведь всё выдумала, лишь с безумной силой желая проучить Гарри Стайлса за всё, что он со мной тогда сделал.
И сейчас... неужели именно сейчас мне придётся признаться во всём? И сказать то, что, наверное, я сейчас была совершенно не готова произносить?
Это было страшно. И одновременно действительно не так просто.
– Ты так и не понял? – мой голос почему-то прозвучал грустно и я печально улыбнулась, заметив лёгкую обескураженность Гарри,
Он смотрел на меня с таким интересом и с таким трепетом, что от этого моё сердце забилось вдвое быстрее.
Он ждал моих слов. Он ждал моего объяснения. И как я могла не дать ему того, чего он так безумно хотел?
– Не было никакого Томлинсона, Гарри, – честно призналась я, затаив дыхание. В груди всё сжалось с двойной силой и я с трудом заставила себя продолжать смотреть своему брату в глаза. – Я всё это придумала, надеясь причинить тебе этим неприятную боль. А ты... ты всего-лишь с лёгкостью смог мне тогда поверить.
Молчание.
Он стал тонуть в моих глазах. Теряться. Распадаться на каждую мелкую частицу своей сущности.
Я ожидала злости, гнева, обиды, но этого совершенно не последовало. Наоборот. Его лицо исказилось в счастливом облегчении и в последующие миги моей жизни он поспешно схватил меня за руку и посмотрел так пронзительно в мои глаза, как никогда до этого.
Шок. По телу прошлось тепло. Дыхание сбилось, сердце замерло на полпути к осуществлению следующего удара.
– Тогда и не было никаких Кейтлин, Брианн и всех остальных, Стефани, – его голос послышался твёрдо, решительно. Он говорил настойчиво и я безотказно смогла в это поверить. – В моей душе, в моем сердце всегда была лишь ты. Лишь ты, Стеф. Лишь...
Я не дала ему договорить. Порыв внутренних эмоций оказался сильнее и я мгновенно заставила себя прижаться своими губами к его.
Губы впились в его рот так жёстко и так настойчиво, будто я могла умереть, если бы не получила нужной дозы его терпких прикосновений.
Наши языки вновь сплелись. Движения стали в одном темпе, прикосновения, как и раньше, наполнили наши тела пылающим жаром и такой неконтролируемой страстью. Нет запретов. Нет сомнений.
Есть он и этого полностью достаточно, чтобы в который раз потерять рассудок.
Я толкнула его тело на кровать и стала настойчиво прижиматься губами к его шее, опускаясь ниже, к ключицам, к груди. Вкус его кожи дурманил, я впивалась со всей силой в его тело своим языком, пытаюсь то ли ещё больше прижаться к нему, то ли просто облизать всё его мужское тело до дна.
Во мне горело яростное ощущение. Эта жуткая необходимость опять получить его и быть с ним. Только с ним. Как и всегда.
Я опустилась к его торсу, задерживаясь языком по граням его накаченного пресса, его упругих мышц. Внутри меня всё свернулось в узел и я, приподняв голову, диким взглядом встретилась с его затуманенным страстью лицом.
Гарри нежно прислонил меня к себе ещё ближе и наши лица оказались вновь на одинаковом уровне. А затем...
Затем я в мгновение ока оказалась перевёрнутой на спину, а тело парня тут же нависло надо мной. Теперь всё было под его контролем. Теперь я, как и раньше, была в его власти.
Знойные поцелуи, сводящие с ума прикосновения его пальцев, его рук.
Я сходила с ума. Опять.
Я отдавалась ему и понимала, что это уже было куда больше, чем секс. Наши сплетённые тела — теперь не просто попытка доставить друг другу удовольствие. Это доказательство нашего доверия, нашей духовной потребности в друг друге.