Би-боп
Шрифт:
Все трое были действительно очень хороши. Контрабасист Скотт, налегающий на свой инструмент, удивлял Симона. Очень мелодичный и особенно очень проворный, он был способен играть так же быстро, как гитарист, не всегда точно, но изобретательно, воодушевленно, природный слух.
Цедя свой напиток, Симон подумал: Молодые музыканты играют все лучше и лучше и начинают играть все раньше. От этого, от этой мысли, он снова почувствовал, что настроение испортилось. Я уже не нужен музыке, подумал он, молодые прекрасно справляются, да и мне она уже не нужна.
Он сказал мне, что внезапно осознал следующее,
Речь идет именно об этом, о моей жизни. Зачем я сюда пришел? Что я хотел показать, пиратски захватив их рояль? Я могу ответить, сказал он себе. Тогда ответь. Сейчас отвечу, сказал он себе. Я жду. Да, да, сейчас. Мне хотелось узнать, закончилась ли моя жизнь. И что? Мне хотелось удостовериться, что она не закончилась. И что? Теперь я знаю, что она закончилась. В глубине души джаз — не говоря уже об остальной музыке — не вызывает у меня желания, у меня есть желание только жить, жалкое желаньице жить.
Пока Симон выедал себе душу, Дебби наверху, в баре дискотеки, занималась тем, что бронировала ему номер в гостинице «Англетер».
Усталая женщина не помнила наизусть телефонного номера. Она дала ей справочник. Роллинз в составе трио по-прежнему играл «Softly As a Morning Sunrise», другую сторону выставленной напоказ пластинки — усталая женщина ее перевернула.
Она услышала, как Дебби звонит в гостиницу. Дебби попросила ее чуть приглушить Роллинза. Затем, заткнув одно ухо, она забронировала номер для Симона. На чье имя? Что? Говорите громче, я ничего не слышу. Дебби прокричала: Симон Нардис.
Усталая женщина услышала фамилию Симона. Так я и думала, подумала она. Это он? спросила она у Дебби, когда та повесила трубку. Да, ответила Дебби. Она вернула усталой женщине телефонный аппарат и справочник.
И знаешь что? сказала она. Усталая женщина догадывалась что. Я буду с ним петь, сказала Дебби, он будет мне аккомпанировать. Да, сейчас. И к тому же он мне нравится. И, думаю, я тоже ему нравлюсь. Ну, а вообще, все в порядке? спросила она. Тебе ничего не нужно? Нет, ответила усталая женщина. Она приняла вид умиротворенной былой красавицы, затем протянула руку, чтобы вернуть Роллинзу прежнюю громкость.
8
Место было занято. Напротив Симона сидел какой-то юноша. Дебби, выжидая, стояла позади него. Юноша, которому было, наверное, лет восемнадцать — двадцать, не мог ее видеть. Он понял о чьем-то присутствии, когда Симон поднял глаза на нее. В глазах Симона, должно быть, читалась любовь. Юноша обернулся: Извините, я вам помешал. Он поблагодарил Симона. И удалился.
Поклонник? спросила Дебби. Нет, ответил Симон, просто любопытный, ищет ответы на некоторые вопросы. Сказал, что тоже немного играет на пианино. Начало уже хорошее. Он хотел узнать, учатся ли джазу. Я сказал, да, как и всему остальному. Он хотел узнать, существует ли какая-нибудь школа. Я сказал, нет, никакой школы. Он хотел узнать, даю ли я уроки. Я сказал, нет, никаких уроков. Тогда что? спросил он. Тогда я ответил: Слушание, только слушание, слушайте великих, берите от них все, что можно взять, затем
Дебби: Думаете, он понял? Полагаю, да, ответил Симон, иначе, черт возьми, он только потеряет время, как и все, ведь все только этим и занимаются, как вы, как я: Чем еще мы здесь занимаемся, я с вами, а вы со мной?
Прелестно, сказала Дебби, вот как вы благодарите меня за то, что я забронировала вам номер в гостинице недалеко отсюда?
Я передумал, сказал Симон, я предпочитаю спать у вас. Или, скорее, нет, я не хочу спать нигде. И вообще, я не хочу спать. Вот.
Он пьян, подумала Дебби. Это правда, он был пьян. И изрядно. Выпил он немного, но даже и так немного он уже не пил давно. Он отвык, вот что.
И потом, от опьянения его охватывала печаль. А от печали он злился. От любви тоже. От любви он сразу же начинал страдать, а от страданий взрывался — на себя самого, на кого угодно.
Очень кстати, сказала Дебби. Что? спросил Симон. Что кстати? То, что вы не хотите спать, ответила Дебби, скоро наш черед. Вы по-прежнему согласны мне аккомпанировать? Не передумали?
Симону более чем надоело говорить в этой звуковой обстановке. Джазовый клуб не место для разговоров, даже о джазе, даже о любви. Молчишь и слушаешь. А если говоришь, то должен напрягать голос. Если хочешь сказать девушке: Я вас люблю, приходится кричать, это утомительно. Если, конечно, она не прочтет эти слова по твоим губам. Иначе попросит тебя повторить. А все из-за ударника. Симон ненавидел ударников. От ударников всегда много шума.
А не пойти ли нам прогуляться? предложил он, у меня башка разболелась, мне нужно на воздух, здесь душно, я уже не могу выносить такие места, не знаю, как вы справляетесь, но я уже не могу, я думал, что смогу, но оказалось.
Понятно, сказала Дебби, вы уже не хотите. Нет, сказал Симон, дело не в этом, но я устал. И добавил: Вы мне нравитесь, вопрос не в этом, даже больше того, я вас люблю и хочу вас; видите, говорю напрямую, ведь у меня не так много времени, я слишком старый, мне хочется вас поцеловать, но я слишком устал.
Ладно, сказала Дебби, оставим это. Ни в коем случае, сказал Симон, петь мы будем, а что вы хотите петь?
Песни о любви. Дебби хотела петь песни о любви. Ах, эти женщины, подумал Симон. Опять о любви, сказал он, вы только об этом и думаете? Его затрясло от резкого смеха, он закашлялся, его сердце заколотилось черт знает как.
Хорошо, пускай будут песни о любви. Но какие песни о любви? Их ведь столько. Только они и есть. Вы разве не замечали? Вот зануда, подумала Дебби. Зато есть из чего выбирать, не правда ли? признал он. Только вот я, я не знаю их все. Что вы хотите петь?
Есть одна песня, которая Дебби очень нравилась, «Опавшие листья», это французское название, или для нее, американки, «Autumn Leaves». О нет, только не это, подумал Симон. Да, извольте, сказал он. Она знала французские слова. И сама эта песня тоже. На нас так похожа. Ты любила меня, я — тебя. Мы оба вместе жили любя. Да еще под аккомпанемент этого болвана Симона, растроганного до слез.
Также в программе: «Moonlight in Vermont», «What Are You Doing the Rest of Your Life?», «Lover Man», «The Man I Love», «My Funny Valentine».