Библиотека душ
Шрифт:
— Что же, дело твое, — откликнулся Бентам, чувствуя, что наступил мне на больную мозоль. — Как бы вы не сделали это, имбрины должны быть вашим приоритетом. Приведите сначала их, так много, как сможете, начиная с моей сестры. Они нужны больше всего, они — самый ценный трофей, и они в наибольшей опасности.
— С этим я согласна, — кивнула Эмма. — Сначала — имбрины, затем — наши друзья.
— А затем что? — спросил я. — Как только они заметят, что мы выкрадываем наших странных, они погонятся за нами. Куда мы сможем уйти отсюда?
Это было похоже на ограбление банка: взять деньги — это
— Идите, куда пожелаете, — Бентам широким шестом обвел коридор. — Выбирайте любую дверь, любую петлю. У вас восемьдесят семь потенциальных отходных путей в одном только этом коридоре.
— Он прав, — согласилась Эмма. — Как они вообще найдут нас?
— Уверен, они найдут способ, — возразил я. — Это только замедлит их.
Бентам поднял палец, прерывая меня:
— Вот почему я приготовлю для них ловушку и заставлю все выглядеть так, будто мы спрятались в комнате Сибири. У Пи-Ти там обитает многочисленная родня, и они будут ждать прямо за дверью, жутко голодные.
— А если медведи не смогут их прикончить? — спросила Эмма.
— Тогда, полагаю, это придется сделать нам, — заявил Бентам.
— Ведь Боб ваш дядюшка [13] , — откликнулась Эмма чисто британским выражением, которое показалось бы невразумительным, если бы не ее саркастический тон. В переводе: «ваше беспечное отношение кажется мне безумием». Бентам говорил так, словно все это предприятие было не сложнее, чем поход в универмаг: ворваться, спасти всех, спрятаться, прикончить плохих парней, ведь «Боб ваш дядюшка». Что, конечно же, было безумием.
13
Английское выражение (англ. «and Bob's your uncle»), примерно соответствует русскому «и дело в шляпе».
— Вы ведь понимаете, что нас всего двое? — спросил я. — Двое детей.
— Да, совершенно отчетливо, — ответил Бентам, кивая с умным видом. — В этом ваше преимущество. Если твари и ожидают какого-то сопротивления, то от армии у своих ворот, а не от двух детей в своем тылу.
Его оптимизм начал меня утомлять. «Может быть», — подумал я, — «у нас все-таки есть шанс».
— Эй, там!
Мы обернулись и увидели бегущего по коридору Нима, который хватал ртом воздух.
— Птица для мистера Джейкоба! — крикнул он. — Посыльная птица… для мистера… Джейкоба… только что влетела… ждет внизу!
Добежав до нас, он согнулся пополам и зашелся в приступе кашля.
— Как я могу получать послания? — удивился я. — Кто может знать, где я?
— Нам лучше выяснить это, — ответил Бентам. — Ним, веди.
Ним кучей рухнул на пол.
— Боже! — воскликнул Бентам. — Ним, мы наймем тебе тренера по гимнастике. Пи-Ти подвези беднягу!
Посыльный ждал внизу в фойе. Это был большой зеленый попугай. Он влетел в дом через открытое окно несколько минут назад и начал выкрикивать мое имя, за чем его и застал Ним, поймал и посадил в клетку.
Он все еще продолжать звать меня:
— «ДЖАЕЙ-коб! ДЖАЕЙ-коб!»
Его
— Он не будет говорить ни с кем, кроме вас, — объяснил Ним, толкая меня к клетке. — Вот он, ты, глупая птица! Давай ему свое сообщение!
«Здравствуй, Джейкоб», — начал попугай. — «Это говорит мисс Сапсан».
— Что?! — воскликнул я, шокированный. — Она теперь попугай?!
— Нет, — объяснила Эмма, — послание от мисс Сапсан. Давай, попугай, что она говорит?
«Я жива и здорова и нахожусь в башне моего брата», — произнес попугай, говоря теперь до жути человеческим голосом. — «Другие тоже здесь: Миллард, Оливия, Гораций, Брантли, Енох и остальные».
Мы с Эммой переглянулись. Брантли?
Как оживший автоответчик попугай продолжал говорить:
«Собака мисс Королек рассказала мне, где я могу найти вас, тебя и мисс Блум. Я хочу отговорить вас от любых попыток по спасению. Нам не угрожает опасность, и нет нужды рисковать своими жизнями ради глупых трюков. Взамен мой брат делает вам такое предложение: сдайтесь его охране на мосту на Дымящейся улице, и вы не пострадаете. Настоятельно советую вам согласиться. Это наш единственный выбор. Мы снова воссоединимся, и под опекой и покровительством моего брата станем частью нового странного мира».
Попугай свистнул, дав понять, что сообщение окончено.
Эмма трясла головой:
— Это не похоже на мисс Сапсан. Если только ей не промыли мозги.
— И она никогда не называет детей только по имени или по фамилии, — добавил я. — Должно быть «мисс Брантли».
— Вы не верите, что сообщение подлинное? — спросил Бентам.
— Я не знаю, что это было такое, — ответила Эмма.
Бентам наклонился к клетке и скомандовал:
— Подтвердить подлинность!
Птица ничего не ответила. Бентам повторил команду, насторожился и наклонил ухо к птице. Внезапно он резко выпрямился:
— О, черт!
И тогда я услышал тоже: тиканье.
— БОМБА!!! — закричала Эмма.
Пи-Ти сшиб клетку в угол, схватил нас в объятья, защищая, и развернулся спиной к птице. Последовала ослепительная вспышка и оглушительный хлопок, но я не почувствовал боли; медведь принял на себя всю силу взрыва. Больше, кроме как от ударной волны, от которой у меня заложило уши, а у Бентама сдуло шляпу, и последующего за ней обжигающего, но милосердно краткого ощущения жара, мы не пострадали.
Мы вывалились из комнаты, в которой падал снег из хлопьев краски и попугаичьих перьев. Все остались невредимыми, кроме медведя, который опустился на все четыре лапы и, прерывисто скуля, показал нам свою спину. Она была дочерна обожжена и лишена меха, и когда Бентам увидел это, он вскрикнул в гневе и обнял животное за шею.
Ним умчался будить Матушку Пыль.
— Знаете, что это значит? — произнесла Эмма. Ее трясло, а глаза были огромными как блюдца. Я уверен, что и сам выглядел также; так бывает, когда переживешь взрыв бомбы.