Библиотека
Шрифт:
"Подумаешь, побыть несколько часов тихо у дверей спальни визиря. Попробовал бы напарник постоять там, в Аламуте, да еще на коленях!" Не спасает и халат, как бы невзначай подсунутый под них. Через какое-то время мелкие камни начинают резать до самой кости и через него. К тому времени спина затекает настолько, что ноет невыносимой болью, и ты поневоле начинаешь сгибаться, отыскивая хоть какое-то облегчение. Сил уже никаких не остается, а ворота все не открываются, чтобы запустить учеников внутрь крепости. Сколько часов так проходит, никто не знает. Уже и солнце перевалило через зенит, а замки на воротах так и не брякнули. Сотни глаз, умей, давно бы испепелили окованные медью деревяшки. Кто знает, может, и не нужны ученики "Горному Старцу" в этом году? Тогда
Не было и не будет в жизни Наиля длиннее дня.
Ничего не изменилось до самого заката. Ворота крепости как были, так и оставались на замке. Уже темнота спустилась на крепость и не различить стражников на ее стенах. Мальчишек на площадке у ворот она тоже скрыла. Можно тихонько подняться с колен, размять затекшее тело. Можно даже попытаться заснуть, свернувшись калачиком тут же на камнях, если бы не холод.
Утром ворота тоже не открылись. Вновь вставать перед ними в смиренной позе, как перед божеством. И снова боль во всем теле, от которой нет спасения. И ради чего все это? Легенды о хашашинах, попадающих в рай, прежде восхищавшие, давно забила усталость. И еще голод. Лепешка, сунутая Наилю отцом, съедена вчера вечером. А уже полдень нового дня! И ворота крепости по-прежнему заперты. Можно бросить все и уйти домой, как это сделал высокий парень слева. На подламывающихся ногах, плача от позора, боли и бессилия, он возвращался домой. Не один он такой. Под покровом темноты толпа претендентов основательно поубавилась. Аллах им судья. Наверное, им есть куда идти. Наилю отец запретил возвращаться. Без денег, что хашашины дадут за Наиля, им не выжить. Прошлый год случился малоурожайным и запасов не хватит на всех. Не пройдет испытание Наиль, кому-то из младших, Чуяну, Садику или же Малику придется умереть. Или всем вместе? Наиль не мог позволить этого. Аллах никогда бы не простил его за слабость.
Солнце поднимается высоко над башнями "Гнезда Орла", начинает припекать, а к претендентам по-прежнему никто и не спешит выходить. Часы-минуты перестают мучительно тянуться. Они забавляются: то замирают, смакуя бесконечность, то прыгают, разом укорачивая тени от мальчишек, все еще стоящих на коленях у крепости. Отупение накрывает плотным шатром, спасая от безумия. Сквозь его пелену не сразу пробилось и то, что ворота наконец-то распахнулись. Из крепости с гамом выскочили послушники Учителя, бритоголовые, в синих халатах, одинаковые, словно солдатики. Каждый держал, кто чашку с водой, кто с рисом. Наилю повезло, он сидел не так близко к воротам. Он увидел, как изнуренного голодом и жаждой претендента, купившегося на предложенное угощение, пинками прогнали прочь. Глумясь, послушники еще долго ходили среди соискателей, искушая едой и питьем. Не всех образумил опыт первого несчастного. Измученные, голодные, некоторые не выдерживают, хватаются за миски. Им путь теперь тоже назад в долину. Сунули под нос плошку с рисом и Наилю. Будь на ее месте чашка с водой, может быть, и он сломался бы. Повезло и то, что проревела труба, собирающая послушников обратно в крепость.
Тогда из толпы претендентов осталось не больше чем пальцев на четырех руках, если пересчитать. Это сейчас он знает число двадцать и много еще чего....
"Строиться!" Из воспоминаний выдернул голос начальника караула. Ночная смена потянулась из казармы. Стражники выстраиваются за своими разводящими. Команда - и охрана отправляется менять посты. Большая часть станет на дворцовых стенах, меньшая окольцует дворец. Наиль же с напарником не тронулись с места. У них особый пост. Начальник караула лично меняет часовых у покоев визиря.
Наконец дана отмашка и им. Следуя за командиром, они обогнули дворец, поднялись по ступенькам на большую террасу. Блики от горящих масляных светильников причудливо играют на мозаичных стенах. Впереди, за закрытыми дверями, слышится музыка, голоса гостей. Там, в большом зале, еще пировали.
"Грешникам
У каждого свой рай. Кому-то уготовано место в прекрасном саду, кто-то попадает на шумный нескончаемый пир. Для Наиля раем оказалась просторная комната с бассейном посередине. По стенам, в больших расписных вазах росли прекрасные цветы, в клетках сидели диковинные птицы, на полу мягкие ковры, такие как у Учителя. Но самое главное - гурия, райская дева, прекрасней которой нет. Большие черные глаза, подведенные брови, алый рот. Качнув грудью, она склоняется над очнувшимся Наилем, поправляет подушку под головой. Как от нее пахнет! Женщина! Это там, на земле, женщина - существо доступное не всем. Есть деньги - можешь жениться. Нет - иди в солдаты, копи деньги и еще жди войны. Если не убьют, все женщины при взятии городов - твои. А здесь она рядом, небесная гурия, только руку протяни. Так близко, что кружится голова.
Или голова идёт кругом от напитка Учителя? Вдруг это все еще сон? Гурия поит его водой и вкладывает в рот кусочек чего-то сладкого. Вот какова она райская еда! Пахлава! Как описать вкус того, что никогда не пробовал раньше? Да и откуда? В их большой семье меда-то не видели, чего уж говорить о других сладостях. Стоило претерпеть годы муштры, унижений, изнуряющих тренировок, чтобы получить возможность вкусить райской пищи. Лучшего и не надо! Два дня в Раю были наполнены любовью с ее вкусом ...
... Начальник повернул направо. В этой стороне дворца находились покои визиря. В другой половине располагались комнаты жен. Наиль еще ни разу не был во дворце, но знал об этом. Тема о женщинах - нескончаемая среди здоровых неженатых мужиков. Каких только россказней не наслушаешься. "Что они могут знать о настоящей любви?" Ни одна земная женщина не сравнится с райской гурией в искусстве наслаждения. А ее поцелуи с кусочком пахлавы в губах? Одно только воспоминание вызывает желание.
Теперь за начальником свернули уже налево. Там небольшой, полутемный коридорчик, заканчивался тяжелыми резными дверями, по разные стороны которых стояла стража. Вот они, покои визиря, которые охраняются днем и ночью.
Начальник караула заглянул внутрь комнаты, проверил все ли в порядке и лишь потом отдал приказ сменить пост.
Дневная смена ушла. Наиль с напарником замерли у дверей. Теперь оставалось ждать. Потекли минуты, разделяющие желанную встречу Наиля с любимой. Учитель обещал: "Выполнишь приказ и попадешь в Рай". "А значит опять к ней, моей гурии". Учителю можно верить, он наместник Бога на земле. Наиль сам видел, как однажды "Горный Старец", стоя высоко на скале, вдруг поджег себя. Его фигурка в белом одеянии ярко вспыхнула и сгорела. А на следующий день Учитель, целый и невредимый, вновь вышел к послушникам. Разве это не чудо?
"Что так долго не идет визирь?" Пришло его время отправляться в Ад. Так распорядился Учитель. Человек от него подошел к Наилю на базаре и передал приказ убить визиря. Это было не более как половину луны назад. "Наконец-то!" - взлетела радостно душа. Он был готов тут же бежать во дворец, отыскать и убить визиря. Только до него никак не добраться. И поэтому у "Горного Старца" на этот счёт имелся свой план. Он послал к визирю другого послушника с кинжалом. Тот должен был пробраться во дворец, минуя пост Наиля. Так сказали послушнику. И потому убийца очень удивился, когда стражник, вместо того, чтобы пропустить его, вдруг ударил копьем. Наилю показалось, что он узнал человека Учителя. Когда он уходил из Аламута, этот юноша только поступил учиться. Жаль его? Нисколько. Он выполнил приказ и уже половину луны как в Раю. Теперь очередь его, Наиля. За пазухой у него смазанный ядом кинжал. Достаточно легко ткнуть им визиря, и от смерти его никакой лекарь уже не спасет.