Библиотекарист

де Витт Патрик

– Здорово.

Он протянул ей временный билет и, глядя, как она смотрит, что там на обороте, спросил себя, так ли мала ее жизнь, как его собственная. Понимая, что переходит границу дозволенного, он сказал:

– Интересно, верите ли вы во что-нибудь из того, что проповедует ваш отец?

Конни спрятала свой билет в складках накидки.

– Ну, – сказала она, – я ведь живу в ненормальной среде. Значит, я и сама должна, хотя бы немного, быть ненормальной, верно?

– Верно, – сказал Боб.

– И хотя отчасти правда

заключается в том, что нет, я не верю, более полная правда в том, что я верю ровно настолько, чтобы мне совестно было признаться в своем неверии.

Боб поднял руку, как бы говоря, что все понял и больше вопросов не будет.

– Я стремлюсь к тому, чтобы стать абсолютно нормальной, – сказала Конни.

– Это и мое стремление тоже, – сказал Боб и, сочтя, что разговор завершен, решил сделать это на благожелательной ноте: – Знаете, я сожалею о том, что с вашим отцом так вышло.

– Да ладно, – беспечно сказала Конни.

– Я имею в виду… мне жаль, что все произошло именно так.

– Что ж, спасибо, – сказала она. – Но так оно всегда и бывает.

На этом Боб пожелал ей доброго дня и отошел – однако ж недалеко, остановился и стал наблюдать, как она просматривает список названий, составленный ее отцом. Увидев, как она возвела глаза к потолку, явно пытаясь определить, где именно в библиотеке находится, Боб вернулся и вызвался помочь подобрать книги, и она согласилась.

– Списочек не соскучишься, – предупредила она.

– Я тот, кто вам нужен, – ответил Боб, и они вместе принялись бродить взад-вперед между стеллажами.

Вскоре он нашел все книги, заказанные ее отцом, и оформил их выдачу. После этого он проводил ее к выходу, и они еще постояли немного, не зная, как попрощаться. Конни сказала Бобу:

– Мне не жаль, что отсюда отца погнали. Потому что это так здорово, прийти сюда и поболтать нормально с людьми, когда его нет рядом. Честно скажу, так здорово, что я и слов найти не могу. Спасибо огромное.

– Не за что.

– Может, еще увидимся.

Боб указал на стойку книговыдачи.

– Вот тут я люблю стоять.

Конни ушла, а Боб пошел в туалет и заперся там в кабинке, постоять и заново пережить свою встречу с новым человеком, с этой девушкой. Он был смущен и напуган. У него голова шла кругом. Додумался до того, что усомнился, способен ли он кого-то привлечь. Раньше не был. Или же дело в том, что раньше не было случая расстараться?

К тому времени у Боба завязались дружеские отношения с Итаном Огастином. Мужское товарищество, как и романтическая любовь, не давались Бобу на протяжении всей его предыдущей жизни, но тут возник Итан, обаятельный, славный или, может, работающий под славного, и Боб, который определенно ему нравился, не совсем понимая, с чего бы такое вдруг, пошел у него на поводу хотя бы для того, чтобы увидеть, куда это их заведет.

Вечером того дня, когда Боб впервые поговорил с Конни, они с Итаном пошли

в бар в квартале от библиотеки, где Боб в подробностях поведал Итану, что ему довелось пережить. В процессе пересказа вся история показалась самому Бобу хлипкой, как будто ничего особенного и не случилось. Но отчего ж тогда он никак не может перестать думать о Конни? И не дурак ли он, что думает, будто чувство взаимно?

– Может быть, это все только у меня в голове, – сказал Боб, на что Итан, который как никто понимал, что романтические чувства словами зачастую не выразить, ответил:

– Но, возможно, и в ее голове тоже.

Боб в этом сомневался, но после того дни напролет стал следить за библиотечной дверью, следить и мучиться ожиданием. Когда он увидел ее в следующий раз, она была без накидки, в свитере винного цвета и твидовой юбке, черных колготках и туфлях без каблука. Их взгляды встретились, и он понял, что болен недугом древним и ужасающим, болен, и очень всерьез.

* * *

С Итаном Боб познакомился тихим библиотечным утром, которые так любил.

Заехав на стоянку, он обнаружил, что на положенном ему, Бобу, месте косо стоит сильно потрепанный и без колесных колпаков “меркурий” 1951 года. Не заглушив двигателя, Боб посидел в своем “шевроле” и в который уж раз подумал о том, что все проблемы в этой жизни создают людям люди. Потом припарковался все-таки и подошел к “меркурию”.

На переднем сиденье лицом вниз лежало тело, Бобу даже показалось на миг, что это труп. Но потом, когда он стукнул в окно, тело шевельнулось и застонало, и то был Итан. Он сел, поднял глаза на Боба, уже улыбаясь, красивый, пусть и растрепанный, и было сразу понятно, как ему здоровски в его теле, удобно и ладно.

– Привет, – сказал он, опуская стекло. – Как жизнь?

– Вам нельзя тут парковаться, – сказал Боб.

– Нельзя? – Итан оглядел пустую парковку. – Почему?

Боб указал на знак, торчавший перед самой машиной: “Только для сотрудников библиотеки”. Итан, глянув на знак, сказал:

– А, так я занял ваше особое место!

Боб толком не понял, насмехается над ним этот человек или нет.

– Просто уезжайте и все, ладно? – попросил он, и Итан приступил к ритуалу запуска двигателя: нажал на газ и повертел рулевым колесом. Протянул руку к ключу в замке зажигания – и замер.

– Нет, я тут кое-что вспомнил.

– Что?

– Я уехать сейчас не могу. То есть могу, но не могу вернуться домой, поэтому предпочел бы не уезжать, потому что деваться мне сейчас некуда, – объяснил Итан. – А давайте я переставлюсь на какое-нибудь еще, не такое особое место?

– А с чего это вы не можете поехать домой?

– Ну, это долгая история, но если вот в двух словах, то это может плохо сказаться на моем самочувствии.

– Как это?

– Мне придется вам все рассказать, чтобы ответить на этот вопрос.