Бич Ангела

Подымалов Андрей Валентинович

Еще несколько ступеней ведут адепта ко внешней стене сокровенной части дворца. Здесь на четырех колоннах с каждой стороны мы видим символы четырех дхьяни-будд: мечи как знак Амогхасиддхи, лотосы — Амитабхи, алмазы — Ратнасамбхавы, золотое колесо — Вайрочаны. Еще одна лестница — и адепт достигает «мозга мандалы», четырехугольной платформы, на которой на возвышении находится восьмилепестковый лотос, на нем — белый диск луны, красный диск солнца, белый диск планеты Раху и желтый диск огненного хвоста планеты Раху. На нем стоят идам Калачакра и его праджня Вишвамата.

Начало духовного восхождения к Калачакре начинается с постижения, то есть, с установления духовной связи между человеком и тем высшим уровнем чистейшей энергии, который мы называем словом «Калачакра».

* * *

—

Ты знаешь, почитал я про твою Калачакру — и ни хрена не понял. Причем здесь она и все остальное?

— О Калачакре весь мир узнал только в 80-х годах прошлого века. Вообще-то стационарная мандала существует только в одном из монастырей Тибета. Временную мандалу не было принято никогда выкладывать. И вдруг, в начале этого века ее начали с регулярностью примерно в шесть месяцев «катить» по миру, если уж основываться на понятии «Колеса времени». Процесс возведения мандалы весьма трудоемкий: семь дней ее создают, выдувая из стеклянных трубочек цветной песок. Причем, песок выдувают не абы кто, а специально приглашенные ламы из монастырей, которые до этого проходят предварительное обучение у тибетских монахов. А через три дня мандалу разрушают. Если ты думаешь, что это они делают ради собственного удовольствия, то глубоко ошибаешься. Калачакру сначала выложили в Индии, потом в Монголии, потом в Бурятии в Иволгинском дацане, а последний раз — в Читинской области в поселке Угдан. Как ты думаешь, что за этим стоит?

— Да ничего я не думаю. Буддисты раскладывают цветной песочек — и что из этого?

— Ты помнишь предсказание, что Майтрейя должен прийти с севера? А ведь Колесо катят именно на север. Похоже, что «Колесо времени» по миру прокатилось не зря. Тибет искал Майтрейю. И, как мне кажется, нашел все-таки того человека, который может быть претендентом на эту роль, пусть и не уверен пока в результатах поиска. Но, претендент на место Майтрейи, — всего лишь претендент, пока не приобретет способности Мессии, его знания, его неуязвимость. Пока этого не будет, он всего лишь будет оставаться претендентом. Просто так все это приобрести невозможно, даже в качестве, как говориться, дара Небес. Претендент должен пройти инициацию, обставленную как чудо.

— Ну, хорошо, и каков же результат всего этого? Ты считаешь, что Майтрейю все-таки нашли?

— Последняя раскрутка Колеса в Угдане показала, что Майтрейя находится от дацана на расстоянии не более 50 километров.

— Откуда ты знаешь?

Ахмед лишь усмехнулся.

— И что дальше?

— Я думаю, в самое ближайшее время его найдут. Бич знает, кто он и где находится, но мы не понимаем его письмена. Я не знаю, какое следующее решение будет принято, и будет ли использован Артефакт для поиска Калки или Майтрейи. Все зависит от того, кто его Хозяин. А этого мы точно не знаем. И, если мы придем с Артефактом к Майтрейе, а Хозяином является Калки, а, хуже того, сам Денница, то последствия могут быть непредсказуемыми. К тому же, наверняка, довольно обширный район оцеплен спецотрядами. Пробиваться через них с боем — самое неразумное.

Часть промежуточная

Виктор Березин, пережив пятидесятый год своей жизни, перестал ждать чего-либо нового. Сны и видения, которые раньше будоражили его, куда-то вдруг отступили, исчезли. О многом из того, что раньше с ним случалось, он старался не думать, о некотором элементарно забыл. Та встреча с низеньким непримечательным человеком в автобусе, а потом — на площади, хоть и помнилась, но в реальность того, о чем тогда говорилось, верилось все меньше и меньше.

Лишь один из давних снов довольно часто вспоминался, просто из-за своей яркости и необычности.

Он стоял в полутемном зале, где темнели силуэты еще нескольких человек. Кто-то передал ему в руки небольшой

листок бумаги, на котором четким почерком были выписаны шесть фамилий. Одна из них, вторая по счету, резко бросилась Виктору в глаза, — это была его собственная фамилия. Остальные, сколько он не напрягал свое зрение, прочитать так и не удалось. Неожиданно справа вспыхнул яркий свет. Виктор повернулся в ту сторону. Прямо в стене открылся дверной проем, и ослепительный белый свет лился из него сплошной рекой. В полутемном зале, где находились Виктор и еще несколько человек, этот свет ничего не освещал. Он просто как бы отгораживал одно помещение от другого. Перед проемом стояла девушка. Она шагнула вперед, и тут же белый свет размыл черты ее лица. Еще шаг — и она растворилась в этом свете.

Виктор медленно двинулся к проему — следующая очередь была его.

Прошло достаточно много лет, но эта комната, полная света, продолжала волновать Виктора, как некая важная веха, словно действительно существовавшая в его жизни.

Тем более, что ему об этой комнате довольно странно напомнили. Просматривая иногда в свободное время после окончания работы информацию в конференциях железнодорожного Интранета, он познакомился с одним молодым человеком из Тайшета. Интересы скрестились на мистике и парапсихологии. Звали нового знакомого Яковом. Виктор рассказал ему о некоторых своих видениях, в том числе и о своей версии местонахождения Шамбалы, о комнате света и о некоем человеке по фамилии Михалев, с которым Виктор должен встретиться на пороге Шамбалы. И вот здесь оказалось, что один из родственников Якова носит фамилию Михалев, и рассказывал Якову о своих прошлых жизнях и битвах, в которых, якобы, участвовал, а также о комнате света, в которой побывал в свое время.

В своей настоящей жизни он является мастером по нескольким боевым единоборствам, сделал несколько «ходок» в места не столь отдаленные.

На Виктора вдруг накатило чувство близости того, что столько лет как бы преподносило загадки, а теперь бросило два джокера одновременно, два равноценных джокера, чего в обычной жизни никогда не случается, если только колода не крапленая.

А потом началось непонятное. В смысле мощного наката чего-то мистического… Сны… Каждую ночь, едва он закрывал глаза, и начинала наплывать легкая дремота, перед его внутренним взором возникала непонятная книга, перелистывались страницы, и так продолжалось всю ночь. Виктор мог не один раз проснуться, сходить по нужде, или испить воды, но, стоило ему лечь и закрыть глаза, как снова все начиналось с того момента, где он оторвался от текста. Сначала буквы плохо различались, но через две-три ночи все нормализовалось: он прекрасно понимал все, что читает. Правда, наутро он ничего не мог вспомнить из прочитанного, но этим процессом он так и не научился управлять. Оставалось общее ощущение тем: устройство мира, природа времени, нумерология, конструирование живых существ, криптография, управление параллельными мирами.

Сумасшедшие мысли о своей избранности Виктор, после последней встречи с невзрачным человечком еще лелеял в голове, находя им подтверждение в череде странных и мистических событий, регулярно происходивших с ним. Однако последние полгода настолько разрушили бывшие стереотипы и представления, что внутренний огонь в нем сжался до размеров крохотного тлеющего фитилька. Временами казалось, что и этот фитилек уже затух, пуская лишь смрадные густые хлопья дыма. Но нет, взлетавшие иногда искры вновь обжигали не желавший умирать мозг, и тогда отдельные его участки вспыхивали алым свечением, будоража старые воспоминания и давая толчок новым видениям, заводя круговорот нового мессианизма.

Однако Виктор все меньше и меньше доверял этим вспышкам, склоняясь к тому, что все намного проще, чем он себе представляет.

Сначала он упорно ждал Вестника — того, кто придет, чтобы сказать, что время настало, и пора приступать к выполнению Миссии, полученной в «комнате света». Теперь же о Вестнике он даже не вспоминал.

* * *

Виктор уныло брел по главной улице города, старательно обходя участки голого льда: он еще не до конца доверял своим ослабевшим после долгих болезней ногам.