Бифуркатор
Шрифт:
Доктор ласково повернул кисть моей левой руки вниз и поднёс к основанию край прово-да, заканчивающийся двумя маленькими гнёздами. Затем к коже приникает штуковина-степлер. Я готовлюсь к разряду вонзающейся в меня скобы. Но вместо боли ничего не по-чувствовал. Аппарат щёлкнул, в кожу чуточку пахнуло воздухом, а потом доктор уже уби-рает чудо-степлер, а провод оказывается крепко-накрепко приклеен к коже.
– Ого, - восхищаюсь я.
– А его можно будет отклеить?
– Только вместе с верхним слоем
– Артём, ты слышал, что я тебе только что сказал?
– серьёзно спрашивает Арнольд.
– Да, я всё понял, - безучастно киваю, наблюдая, как доктор Руслан Нефарио присобачивает ко мне провод. Он предусмотрительно оставил петельку на локте, чтобы я мог свободно сгибать руку.
– Повтори, что вам нужно сделать?
– требует Арнольд.
– Мммм, прийти в музей днём и войти внутрь, когда ходят экскурсии, - говорю, отрывая внимание от действий подпольного докторишки.
– На втором этаже найти двух охранников возле двери и всех убить.
– Ну что-то типа этого, - улыбается Арнольд.
– Какой музей? Какая галерея?
Копаюсь в мозгах, но ничего не помню, зато помню другую фразу парня и озвучиваю её:
– У вас в бумажке всё написано.
– Обязательно изучите её. Покажи своему товарищу. Этому Стёпке. Он быстро всё сооб-разит.
Доктор Руслан тем временем обклеил предплечье и уже заканчивал с плечом. Я успеваю заметить, что на втором конце провода остренькая пимпочка, напоминающая наконечник стрелы, только гораздо уже.
– Последняя процедура, - сипит доктор.
– Тёма, наклони голову. Мне нужно проткнуть кожу на затылке. Не бойся, это совсем не больно. Ну... больно, но чуточку прямо. Как укольчик шприцем.
Холодок обвивает ноги. Во-первых, как любой нормальный человек, особенно тринадцати лет, я боюсь любой боли, даже той, которая чуточку. Во-вторых, жизнь научила меня, что если говорят будет не больно, значит ожидай жутких мучений.
Но отступать поздно, и я нагибаю голову. Пальцы в резиновых перчатках ощупывают ямку на затылке, и я сжимаю кулаки. Что же ты копаешься, доктор хренов, давай уже быстрее. Потом пахнет спиртом, на затылке что-то мокрое, и я зажмуриваюсь.
Боль оказывается короткой, но и правда сильной. Как будто мне в голову шило воткнули. Я даже чувствую неприятный хруст на затылке и даже думаю, что мне пробили кость. Я успеваю только зашипеть, как успокаивающий голос доктора зашептал:
– Тихо-тихо, всё позади.
Но глаза под линзами хмурые и серьёзные. Он чем-то обрабатывает кожу на затылке, постоянно давит на рану пальцем, отчего хочется прикрикнуть ему, чтобы остановился.
– Ну вот, Тёмка. Ты становишься супергероем.
Голос Арнольда доносится из другого мира, настоящий мир пульсирует больной точкой, сосредоточившейся на затылке.
– Ну вот и готово. Кровь не течёт. Немножко поболит, пока ранка свежая. Но могу тебе кое-что дать.
Мужчина принялся копаться в маленьком шкафчике на стене, а я с трудом поднимаю голову. Мне кажется, что любое движение головой вызывает конец света.
– Это было-таки больно, - сиплю я на манер толстенького доктора.
– Терпи. Ты же мужчина, - ободрительно улыбается Арнольд.
– Мне показалось, будто кость проткнули.
– Что?!
– Я не думал, что у доктора Руслана мог быть такой высокий насмешливый голос, как у клоуна.
– Какую кость?! Ты что! Я под кожу датчик загнал - не больше.
– Что-то хрустело, - пытаюсь улыбнуться я.
– Ну что там может хрустеть? Это просто я кость царапнул иглой. Ну сам посуди, как иначе. Толщина-то миллиметров шесть, кожа плотно прилегает. Если бы я кость пробил, так ты бы ходить уже не смог. Там же верхушка позвоночника.
Доктор подходит ко мне, сжимая в руках пластинку с таблетками.
– Выпей одну, и потом пей, но не больше двух раз в день.
– А это что?
– спрашиваю.
– Да обычный темпалгин. Обезболивающее.
В мою ладонь падает крупная зелёная таблетка, и внезапно нарисовавшийся Арнольд протягивает бутылку с водой. Я выпиваю таблетку и смотрю на двоих то ли мучителей, то ли спасителей.
– Что теперь?
– спрашиваю.
Лицо Арнольда глубокое, задумчивое. Он чуть поворачивает голову к доктору и говорит:
– Руслан Дмитриевич, доставай девятку.
Доктор скрывается за моей спиной, и я слышу щелчки кодового замка. Оборачиваться боюсь. Задняя сторона головы превратилась в сгусток боли.
– Провод скоро отклеится, - говорит Арнольд, поглядывая на мою руку.
– Пару дней будет держаться, - сипит доктор.
– Но этого времени достаточно, чтобы спасти вселенную, - улыбается Арнольд.
Я хмурюсь. Откуда ни возьмись появляются смутные мысли о моей значимости в дейст-вующей операции.
– И всё-таки, зачем вам это?
– спрашиваю.
– Зачем вы помогаете мне спасти брата?
– Эх, - вздыхает Арнольд и поглаживает металлический край кушетки.
– Знаешь сколько мы мечтаем проникнуть к доктору Вечности? Любой член нашей оппозиции скажет тебе, что всю жизнь мечтает взглянуть в глаза этому старикашке. У нас тут сложилась целая фи-лософия по поводу существования доктора Вечности.
– То есть, вы думаете, что его может и не быть?
– хмурюсь я, и в поле зрения появляется доктор Руслан с красивой металлической штуковиной.