Бифуркатор

Белов Алекс Владимирович

– Подключай оружие, герой, - говорит Арнольд, усмехаясь, и отворяет дверь.

И вот мы уже секстет. К нам присоединяется тот мужчина, что пил кофе. Мрачное по-мещение заставлено стендами, старой мебелью. Весь пыльный инвентарь жался к стенам обрыдлого павильона. Я вставляю гнёзда в нужные штырьки; проделать это оказалось про-сто, видимо, доктор Руслан спроектировал оружие с удобствами. Он же понимал - подклю-чать его придётся одной рукой.

Ожидания, что после подключения оружие завибрирует или зажужжит, не оправдались. Нарукавник не подавал признаков

жизни. Так - несколько огоньков сверкало, впрочем как и в отключенном состоянии.

– Наводи на любую цель и жми курок, - просит Арнольд.

– А не надо там сосредотачиваться или думать о чём-нибудь?
– спрашиваю.

– Не надо. Датчик в голове подумает за тебя, - усмехается парень.

Я выбираю стенд с уродливым изображением дракона. Кажется плато бетонное, да и штуковина огромная, в полтора моих роста. Уж лучше попробовать на чём-то массивном, чтобы потом не облажаться.

Направив оружие, я нажимаю кнопку. Идёт небольшая отдача и стенд разрывает на кусочки. С громким звуком БАХ по залу разлетаются осколки камней, поднимается пыль от шпаклёвки, я даже голову пригибаю, чтобы в меня не попало.

– Ничего себе, - срывается с губ. Замечаю восхищённый взгляд Стёпки, а Серёга вообще в ступоре. Кажется, старший брат моего друга оставил рациональное мышление сразу после разговора с Шаманом.

– Да, стену он пробивает с лёгкостью, - кивает Арнольд.

– А я так и не понял, чем он стреляет?
– восторженно вполголоса произносит Стёпка.

– Полем, - отвечает Арнольд.
– Только в мирное время убирай его и прячь.

В нос попадает запах старой штукатурки.

– Теперь все всё поняли?
– пожимает плечами мужчина с кофе.
– Инструкции получили?

– Я рассказал Артёмке, - кивает Арнольд и достаёт из кармана конверт. Я пока отключаю оружие и прячу его во внутренний карман куртки. Оно помещается с лёгкостью.

– На всякий случай, озвучиваю план ещё и при Степане, потому что он у нас тут самый головастый, - Арнольд подмигивает Стёпке и тот слабо усмехается.
– В конверте адрес му-зея. Москва. Операцию проводите днём, когда по музею водят экскурсии, тогда можно бу-дет проникнуть незаметно. В конце восьмой галереи на втором этаже единственная запер-тая дверь с двумя мордоворотами. Это тоже написано в конверте. Вот её надо открыть и взять спрятанный Глобус Эфира.

– Понял, - кивнул Стёпка.
– Как он выглядит?

За Арнольда ответил я:

– Обычный глобус средних размеров.

– Смотри-ка, молодец, - усмехается Арнольд и треплет меня по волосам. Кожа на затылке болезненно дёргается, но я терплю и улыбаюсь в ответ. Теперь все улыбаются, кроме тёти Марины. Она слишком сосредоточена.
– Что ж, пойдёмте наружу.

****

Тишина, разливающаяся по природе вне подвала, достигла апогея и превратилась в звенящую, но глоток свежего воздуха после затхлых катакомб штаб-квартиры оппозиционеров покорял любой страх перед зловещим. Мужчина с кофе остался позади, и наш отряд вновь превратился в квинтет. Арнольд встал перед нами, хлопнул в ладоши и ободряюще

воскликнул:

– Ну что, господа, пора прощаться. Очень надеюсь, что у вас всё получится. Очень надеюсь и на вас, - Арнольд подмигнул тёте Марине.
– Охрана в виде человека с боевой подготовкой ребятам не помешает.

– У меня сегодня все шаблоны разорвались, - вздыхает тётя Марина.
– Да что там, чёрт возьми. Я до сих ещё толком ни во что не верю.

– Мам, ты точно описала моё состояние, - говорит Сергей. Не знаю, мне не нравится, что он называет мамой женщину из другой реальности, которая лишь является близнецом его родной матери. Я слышу в подобном обращении беду.

На площадку въезжает зелёный джип с яркими фарами.

– Это за нами, - хмурится тётя Марина.

– Удачи вам, ребята.
– И Арнольд пожимает мою руку.
– Обязательно прочти содержимое конверта, прежде чем приступишь к операции.

Я согласно киваю, и восторг Арнольдом снова щекочет нервы. Затем он пожимает руки другим ребятам, а тёте Марине отдаёт честь. Она могла бы сказать что-то типа: к пустой голове руку не прикладывают, но вместо насмешки отдаёт честь в ответ. Значит, тоже прониклась уважением к оппозиционерам доктора Вечности.

– Ну, побежали, нас ждать не будут. Это не такси, - строго приказывает тётя Марина и уже несётся к джипу. Стёпка и Серёга не заставляют себя ждать, а я на время задерживаюсь.

– Слушай, - спрашиваю Арнольда.
– Как тебя зовут? Я же даже не знаю твоего имени.

– А зачем тебе оно?
– добро улыбается Арнольд.

Я немного смущаюсь. Мысли, терзающие меня с первой эффектной встречи, кажутся глупыми, наивными.

– Ну не знаю. Хочу кое в чём убедиться.

– В чём же?

– Блиииин!
– Я пританцовываю на месте от ненависти к себе и терзающего смущения.
– Ну я вдруг подумал... Можешь ли ты в этой реальности... как бы... являться мной?

Ни один мускул на лице Арнольда не дёргается. Так и застывает на лице.

– Ну а почему бы и нет, - пожимает плечами он.
– И неважно, как меня зовут. Шизогонические реальности - это та ещё шизофрения.

Я вдруг смеюсь. Открыто и легко.

– Почти в рифму, - говорю.

– Тёмка!
– окликает голос Стёпки.

– Беги к своим, а то опоздаете, - кивает Арнольд. И я убегаю, но прежде застенчиво дру-жески хлопаю Арнольда по плечу.

И вот я уже в джипе. Я и мои друзья на заднем сиденье, тётя Марина спереди. Шофёром оказывается парень в форме цвета хаки, небритый, с выпирающими скулами и суровыми мохнатыми бровями. Голос у него тоже зычный. Пока он говорит с тётей Мариной, успеваю испугаться этого качка: слишком жестокие слова он изрекал. Сразу видно - военный.

Тётя Марина не вникала в подробности, и уж тем более не говорила о шизофренических реальностях. На нас мужлан не обращал внимания, поэтому я позволил себе упереться лбом в стекло и уставиться на проносящуюся ночную дорогу. Хотя, кажется, небо на горизонте уже светало. Не мудрено, должно быть уже шесть утра.