Билет до станции «Счастье»
Шрифт:
– Спасибо.
– Ты откуда?
Сара покраснела. Она пыталась избавиться от своего бостонского акцепта, но речь волей-неволей выдавала ее.
– Из Нью-Йорка, – ответила она.
– Ах, я так люблю Нью-Йорк. Там можно встретить самых интересных людей.
– Спасибо, что пришли на спектакль, – помахала рукой Патрис, и они удалились.
Сара так и не подняла глаз, пока не убедилась, что они ушли. И первое, что она увидела, это жесткий взгляд Николаса.
– Этот браслет тебе подарил Стефан? – спросил он достаточно
Она покачала головой и с трудом сглотнула, справляясь с напряженными нервами.
– Он принадлежал моей матери.
Его брови взметнулись в изумлении, и Сара прикусила язык. Не надо было этого говорить.
– Слишком экстравагантный подарок, чтобы простой рабочий мог подарить такое своей жене, – ответил он. – Или швея могла сама себе купить.
– Он… он был в семье многие годы, – быстро ответила она.
Николас приподнял темную бровь, словно все еще не верил ей.
– Где, ты думаешь, я взяла, его? Украла?
– Вряд ли ты бы стала размениваться на такие мелочи, – усмехнулся он, – ведь ты у нас теперь богатая вдова. Интересно, кто тебя содержал до Стефана…
– Меня не волнует, что ты думаешь. Браслет принадлежал моей матери. Это единственное, что мне от нее осталось, поэтому мне особенно приятно носить его.
– Ты так говоришь, словно твоя мать умерла, – прошептал Николас.
Его пронизывающий взгляд пришпилил ее к стулу, как бабочку к картонке. Если у Клэр есть мать, он должен недоумевать, почему она до сих пор не связалась с ней! Саре стало жарко.
– Мне надо уйти, – неожиданно сообщила она. – Я плохо себя чувствую.
– Но только что принесли еду.
– Извини, но я не голодна. Просто отправь меня домой, а потом Грувер вернется за тобой.
– Клэр, это будет грубо. Каулины пригласили нас.
Она повернулась к Элизабет.
– Элизабет, я уверена, вы поймете, если мне придется уйти прямо сейчас. Я не привыкла так надолго оставаться без Вильяма.
– Ну конечно, я понимаю, дорогая, – ответила Элизабет. – Имея двух собственных детей, я все отлично помню. Еще увидимся. И я жду тебя в четверг на следующей неделе.
С облегчением и благодарностью Сара пожала ей руку, подхватила костыли и поспешила из ресторана.
Глава седьмая
Оказавшись на улице, она быстро пошла к экипажу. По дороге ее догнал Николас. Появился Грувер.
– Миссис Холлидей спешит, – сказал Николас.
– Простите меня, вам придется вернуться за мистером Холлидеем, – извинилась Сара.
– Нет, не придется, – сказал Николас кучеру, а затем повернулся к ней: – Это слишком далеко, чтобы ездить туда-сюда в этот час. Я уже пожелал Каулинам спокойной ночи.
Он уложил костыли и поднял ее саму, а затем сел напротив. Грувер убрал подножку, залез на козлы, и уже через минуту они были в пути.
– Я очень сожалею,
Он вздохнул и устало откинулся на сиденье.
– Ты не испортила мне вечера. Я просто хотел доставить тебе удовольствие и познакомить тебя с женой Эдварда.
Эти произнесенные тихим голосом слова удивили ее. Он приподнял кожаную шторку, и лунный свет осветил его строгие черты.
Да, он был человеком жестким и упорным, как сталь с его фабрики. Он был предельно осторожен и подозрителен к ней.
И он, кстати, был абсолютно прав.
Она обманывала и его, и его добрейшую мать. Она играет роль, преследуя лишь собственную выгоду, и он в равной мере был пешкой и противником в ее игре. Неожиданно она осознала абсурдность своей злости на него.
– Спасибо, Николас, – мягко, искренне поблагодарила она его. – Мне очень понравилось в театре. И я рада, что познакомилась с Элизабет. С ней так приятно общаться.
Он повернулся, и в полутьме она скорее почувствовала, чем увидела его взгляд. Он не побеспокоился о том, чтобы включить свет в салоне. После долгого, как ей показалось, молчания он произнес:
– Пьесы Стефана были лучше этой. Правда?
– Ты хочешь сказать, что видел работы Стефана? – в голосе прозвучал скепсис. Она была уверена, что он всегда игнорировал избранную братом профессию.
– Две.
– Он знал?
Лицо у него стало печальным. Он покачал головой и снова отвернулся к окну.
– Я знаю, ты не одобрял выбора Стефана, – мягко произнесла она. – Но я также знаю, что ты сильно любил его.
Он повернулся, и в темноте она смогла увидеть только половину его лица.
– Откуда ты знаешь?
– Я вижу твою боль. И я не забываю, что причина твоего недоверия и подозрительности – лишь желание защитить свою семью.
Он ничего не ответил, и она добавила:
– Неважно, как все складывалось между тобой и Стефаном, ты хотел как лучше. Ты хотел как лучше для него.
Похоже, над последними словами он задумался.
– Тебе не кажется, что хотеть лучшего не всегда достаточно?
– Теперь такое впечатление, что ты винишь себя за ваши размолвки.
– Леди, вы ничего не знаете ни обо мне, ни о моих отношениях с братом.
– Я начинаю думать, что знаю.
Он отвернулся, и Сара поняла, что разговор окончен. Ему не нравилось, когда с ним менялись ролями.
Похоже, все это грозило плохо кончиться, если только за время своего пребывания у них она не найдет возможности изменить ситуацию.
Этот вопрос занимал ее мысли всю следующую ночь.
Последние несколько дней Милош был каким-то отстраненным. Николас знал его достаточно долго, чтобы понять, что того гложет какая-то мысль. Он оторвался от стопки писем и внимательно посмотрел на своего заместителя, сидящего за столом напротив.