Билет на ладью Харона

Звягинцев Василий Дмитриевич

А потом пошли мачтовые сосны, вышедшие вплотную к береговому обрыву. Запахи нагретой летним жаром смолы нахлынули на палубу ресторан-парохода, медовых трав, разожженных на недалеких дачах костров.

– Горячее не прикажете подавать? – вновь возник в проходе официант в белой робе корабельного стюарда и капитанской фуражке.

– Избавьте, – отмахнулся Ляхов. – Еще и закуски не съели. Развернемся на обратный курс, тогда и подадите.

А до разворота было еще полных два часа.

На все времени хватит.

«Ну, давай, моя дорогая, давай. Ты ж наверняка

за месяц поднакопила эмоций и информации и не только о поездке на воды думала».

Эмоции Майя решила оставить до более подходящего времени, а к информации перешла немедленно.

– Папаша мой долго размышлял о твоей задачке. Ну, которая нам поначалу показалась вполне бессмысленной.

Ляхов ждал, что эта тема возникнет. Только – несколько позже. А задачка действительно была интересная. Насчет единственно приемлемой для России формы государственного устройства, сочетающей достоинства всех ранее существовавших режимов, но лишенной их недостатков. И о практических путях достижения этой, по определению, недостижимой цели.

– И что?

– Ему показалось, что ты не просто его эпатировал, а на самом деле знаешь нечто очень важное.

– Для кого? – изобразил наивность Ляхов.

– Для нас.

– В смысле – для государственной прокуратуры? Нет, в эти игры я не играю…

– Да что ж ты за такой невозможный человек! – Майя чуть не швырнула бутерброд с икрой ему в лицо. По крайней мере, такое желание выражение ее глаз продемонстрировало. Но, наверное, воспитание не позволило реализовать душевное движение. – Для нас! Для отца, для меня, для тебя…

– А я при чем?

Пожалуй, он переиграл.

Майя вскочила, оглянулась по сторонам, будто не зная, куда бежать. Был бы это городской ресторан, выскочила бы на улицу и бросилась в первое попавшееся такси. Но бутылочно-зеленая речная вода за бортом к прыжку через леера не располагала.

Постукивая каблучками, походкой, которая мгновенно притянула взгляды абсолютно всех сидевших за окрестными столиками мужчин, даже тех, кому гримаски спутниц не сулили ничего хорошего в ближайшем будущем, девушка дошла до кормового фальшборта, облокотилась на него локтями, замерла в позе немого отчаяния.

При этом край платья сзади у нее приподнялся таким образом, что только неимоверное волевое усилие удерживало сильный пол от желания немедленно завязать шнурок на туфлях, к примеру, или уронить зажигалку и поднять ее, воровато косясь в известном направлении.

«Ладно, девушка, поиграйте, воля ваша», – подумал Ляхов, наконец-то избавленный от необходимости соблюдать светский тон, прихлебывая винцо, и налил себе хорошую рюмку водки.

Слава богу, он сейчас Майе нужнее, чем наоборот.

Честно говоря, ему не очень хотелось именно сейчас валять дурака, проводя над ней психологические опыты. Она ведь в самом деле волновала его как женщина, и мысль о том, что вот две дюжины мужиков сейчас пускают слюни, пялясь на ее ножки, а к ней домой сегодня вечером поедет все-таки он, – радовала.

Так вольно же тебе, милая, изображать из себя Мату Хари именно сейчас!

Конечно, господин государственный

прокурор Бельский был заинтригован еще в день их первой встречи. И странной способностью Вадима с первого взгляда определять степень искренности собеседника, его интеллектуальный уровень и эмоциональный настрой. И его намеками и полунамеками на то, что знает, как сформировать в России новую касту сверхнадежных и сверхкомпетентных управленцев. Тем, наконец, что не понимал Василий Кириллович причину, по которой безвестный офицер был вдруг приближен к высочайшей особе.

То есть, короче говоря, надеялся прокурор лично и через посредство дочери разобраться во всем происходящем. А там и определиться – следует ли употребить власть для пресечения зреющего противоправительственного умысла или, напротив, вовремя оказаться на стороне, которая способна предложить ему нечто большее, чем не слишком уже далекий и не очень жирный пенсион.

А тут кандидат в зятья вдруг исчез на два месяца из поля зрения, оставив после себя недоумение и тревогу. Потерял, похоже, темп господин Бельский за время отсутствия Ляхова, любопытство его томит, и не только любопытство, наверное, раз его доченька так гонит лошадей.

В интуиции прокурору, конечно, не откажешь. Аппаратик доктора Максима Николаевича, названный «верископом», долженствующий обеспечить проведение придуманной лично Ляховым «кадровой революции», уже в апреле работал достаточно убедительно, а с тех пор был значительно усовершенствован. И мог быть запущен в серию хоть завтра.

Но тем не менее, понимая причины поведения подруги, Вадим так просто прощать не хотел. Хоть из приличия могла бы посвятить сегодняшний вечер и ночь исключительно интимному общению.

Как любили говорить в полку – война войной, а обед по расписанию. Так сейчас все происходит с точностью до наоборот.

Окликать Майю или подходить к ней, чтобы погладить по плечику, он не стал. Пусть полюбуется кильватерной струей. Не вредно. Не океан за бортом, но все же приятное для глаз и успокаивающее нервы зрелище…

Разумеется, через несколько минут она вернулась. А куда деваться?

Села за стол как ни в чем не бывало.

– Извиняться будешь?

– Буду, – с готовностью кивнул Ляхов. – И даже – уже. Простите дурака. Одик-с в казармах, тонкое обращение стал забывать. Примите уверения и все такое прочее…

Со снисходительной улыбкой она досмотрела до конца процесс посыпания головы пеплом. Положила тонкую ладошку поверх его руки.

И, в полном соответствии с уже проведенным Вадимом анализом партии, начала объяснять, что отец очень ответственно относится к своей должности, но в то же время считает, что служит не какому-то конкретному правительству и даже не существующему государственному устройству, а России в широком смысле.

Что нынешнее положение полковника Половцева (его настоящей фамилии она так до сих пор и не знала), круг его общения, личное знакомство с князем, как бы он от него ни открещивался, и другие привходящие обстоятельства заставляют предположить, что тогдашние слова отнюдь не случайность и не шутка даже.