Билет на Лысую гору
Шрифт:
Улита подошла к башне. Мефодий разобрался уже, что это вентиляционная шахта метрополитена. Сверху башенку опоясывал ряд характерных окон. Внутрь вела единственная железная дверь. Висячий замок был стандартных размеров, но явно не собирался сдаваться добровольно. Более того, чтобы замок нельзя было сорвать ломиком, к двери приварили кусок железной трубы.
– Кто у нас тут самый худенький? Желающие признаться есть? – спросила Улита, деловито сравнивая Мефодия и Петруччо.
– А что нужно? – спросил Чимоданов, задорно
– Попытаемся сорвать вентиляционное окно и протолкнем его внутрь. Пусть начертит на двери руну и откроет ее. В этом случае нас, возможно, засекут не сразу.
– Нам туда очень нужно? – спросила Даф, кивая на дверь.
– Увы, – сказала Улита.
– Тогда зачем искать сложные пути, когда есть простые? – удивилась Даф.
Она поймала за живот Депресняка и поднесла его к замку.
– Хороший котик! Умный котик! Ну сделай это для меня, а?
Депресняк брезгливо понюхал замок и отвернулся. На его физиономии ясно отпечаталось: cами лопайте, если вам неймется.
– Ну пожалуйста! Ну ты же мой мальчик! Не огорчай мамочку! – уговаривала Даф, пытаясь повернуть его морду к замку.
«Ее мальчик» упорно отворачивался, выгибался, обвисал в руках у Даф, как дохлый, и вяло порывался вырваться. Даф не отставала. Она то гладила Депресняка, то стыдила, то обещала всевозможные вкусные взятки. Вволю поогорчав мамочку и насладившись сознанием собственной важности, Депресняк все же сдался и лениво сомкнул челюсти на дужке замка, перекусив ее с такой легкостью, словно дужка была из макаронных изделий.
– Ни фига себе! Теперь буду знать, что лучшее средство от кариеса – грызть строительные гвозди! – сказал Мефодий.
Меф вознегодовал, увидев, каких ничтожных усилий это стоило коту и сколько он перед этим ломался. Даф отпустила Депресняка. Оказавшись на земле, адский котик немедленно принялся демонстративно вылизываться, точно был не на руках у Дафны, а невесть на какой помойке.
– Это он вредничает. Злится, что сделал что-то хорошее, – пояснила Даф.
– Просто как человек! Многим хорошим людям ужасно хочется казаться плохими, – тихо сказал Мошкин.
Мефодий высвободил из дужек откушенный замок и открыл дверь. Вниз уходила прямая шахта с железной лестницей. Из шахты тянуло сырым, нутряным, подземным. Уже третий пролет лестницы, постепенно растворяясь в темноте, проваливался точно в никуда. Взять фонарь, разумеется, никто не догадался.
– Что будем делать? Не видно ж ничего! – спросил Чимоданов.
Даф достала флейту и переглянулась с Улитой. Ведьма пожала плечами.
– Ну если уж совсем слегка, то, может, и не засекут… В конце концов, это не совсем обычная магия… – буркнула она.
Даф поднесла флейту к губам.
– Надеюсь, слабонервных нет? Если есть, то не смотрите мне в глаза… – предупредила она и начала играть.
Долго ли, недолго
Внезапно Даф резко оторвала от губ флейту и повернулась к Мефодию. Забывшись, он случайно взглянул на нее и едва сдержал возглас. Из глаз Дафны бил голубой пронизывающий свет. Свет был ярок, упруг и почти физически плотен. Предметы не были ему преградой, и когда взгляд Даф падал на камни, Мефодий видел что-то черное и зыбкое, находящееся под ними.
Мефодий заметил, что Даф по странной причине избегает глядеть на людей, и, чтобы даже случайно не сделать этого, смотрит вниз, под ноги.
– А, светлая! Боишься одежду просветить? Типа того, что у Мошкина плавки в горошек и все такое? – вкрадчиво поинтересовалась Ната.
– У кого что болит, тот о том и говорит… Как раз это-то мне неинтересно, – отвечала Даф, не поднимая глаз.
– А в чем тогда дело?
– Это опасный взгляд. Я могу узнать слишком много… То, что мне и знать не нужно.
– В смысле? И что тут такого? – не поняла Вихрова.
– Ум не только в том, чтобы получить много знаний, но и в том, чтобы избежать лишних, – спокойно пояснила Даф.
Она спрятала флейту и стала быстро спускаться. Пятно света поползло вниз, раздвигая дряблую тьму. Остальные суетливо кинулись следом. Лестница позванивала при каждом шаге. Мефодий ощущал ее вибрацию. Ржавчина на ступеньках и перилах была не рыжая, а сизо-зеленая. Залаз оказался глубоким. Меф насчитал около ста пролетов метра по три каждый, а после сбился и бросил считать.
Свет наверху, проникавший в открытую дверь, вскоре окончательно пропал, превратившись в точку. Теперь только голубоватое свечение из глаз Даф вело их.
Внезапно очередной шаг сорвался в пустоту. Лестница закончилась. Под ногами зачавкала вода. Она была повсюду. Ната немедленно принялась скулить, что промочила ноги.
– А ты как хотела? Наверху дожди, здесь подземные воды. Весной, когда снег таять начинает, иной раз по грудь уйдешь. Хочешь наверх – поднимайся! Посмотрим, как ты часа через два будешь строить глазки группе захвата из Тартара! – рявкнула на нее Улита.
– Ну, если так… – протянула Ната. Ей не слишком хотелось признавать, что она напугана. – В общем, я еще подумаю, – заметила она.