Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья
Шрифт:
Что ни говори, а сержант исполнял обязанности лидера лучше других во всей роте. Кто такой лидирующий разведчик? Это особенный боец, умный внимательный, физически выносливый, способный бесшумно передвигаться по любой местности, при этом безупречно фиксирующий всё то, что происходит вокруг. Лидер это глаза уши и обоняние разведгруппы, он умеет выдвинуться вперед, оценить обстановку и проинформировать о ней своих боевых товарищей. Курочкин был именно таким человеком. Командир любого подразделения фронтовой разведки был бы счастлив заполучить в свое распоряжение подобного спеца.
Сентябрьский денёк выдался на загляденье – тёплый, солнечный, с лёгким южным ветерком, яркое солнце освещало верхушки деревьев, но пространство под их кронами было погружено в тяжёлый густой сумрак. У оснований
Курочкин двигался через всё это дерьмо не издавая никаких шорохов, Васильков отставал на пятнадцать шагов, но не слышал его и порой терял из поля зрения. Впрочем, после нескольких секунд поисков намётанный взгляд выхватывал застывшую фигуру лидера и командир испускал облегчённый выдох. Когда сержант исчез в очередной раз, майор не придал этому особого значения. « Сделаю пяток шагов и увижу его», - подумал он и медленно двинулся вперёд, наступая на островки мягкой примятой травы. Однако Васильков не увидел Курочкина ни через пять, ни через десять шагов и заволновался. В конце концов это был крохотный заросший пятачок посреди огромного города, а не бескрайний лес на Брянщине, где можно было заплутать и сутками искать дорогу к спасению.
Майор вытащил из кармана пистолет, опасливо осмотрелся и двинулся дальше. Через несколько секунд впереди и справа дважды колыхнулось вертикальная ветка высокого куста. Васильков остановился, присмотрелся к этому месту, сквозь зелёную массу листвы видно было очень плохо, но ему показалось, будто там крепко обнявшись стоят два человека.
– Что за фигня?
– прошептал он, осторожно шагнул вперёд раз, другой, третий, отодвинул ветку ивы закрывавшую обзор и замер.
Теперь ему всё стало ясно - Курочкин стоял высоко задрав подбородок, сзади левой рукой его крепко обхватил бандит, походивший на человека изображённого художником Наумом Карповым. В правой руке этот тип держал нож, лезвие которого приставил к горлу сержанта. В груди Василькова похолодело. Меньше всего он был готов к такому повороту событий. Как умудрённый опытом вояка, пОтом и кровью заработавший сержантские лычки не заметил в лесу обыкновенного городского бандита? Неужели такое могло случиться? Возможно он расслабился и подзабыл ремесло разведчика, несколько месяцев проработав грузчиком. Или же бандит сегодня оказался не совсем обычный? Кто теперь разберёт? Одно Васильков знал точно - с этой минуты успех всей операции зависел от него. Нужно было взять себя в руки и что-нибудь придумать.
Ещё более отчаянные мысли в это время метались в голове Курочкина. «Слюнтяй, слабак, простофиля. Командиры мне такое дело доверили, а я, пугало огородное, а не разведчик», - ругал он себя на чём свет стоит, боясь пошевелиться. Отставной сержант и вправду не мог понять откуда взялся этот скуластый чёрт, внезапно обхвативший его сзади, ловко выхвативший с правой руки пистолет и сунувший под горло острый нож. При скрытном передвижении по таким вот зарослям он всегда осматривал каждый куст, любой приямок или бугорок, за которым мог укрыться враг. И нате вам, пропустил козырного валета. От обиды на собственную невнимательность у Курочкина аж слёзы выступили, да и дышать ему стало трудно. Жилистый бандит настолько сильно сжимал его грудную клетку, что в ней не оставалось место для воздуха. При малейшем движении он нарочно вдавливал лезвие в горло, из нескольких порезов на коже заворот офицерского кителя бежали струйки крови.
– Слышь активист. Я тебе всё равно перережу глотку, но минут десять жизни могу подарить, если будешь правильно себя вести, - процедил над правым ухом бандит.
– Так что не рыпайся оглодыш. Пошли.
Они двинулись по зарослям к тропинке. Сержант впереди, бандит сзади, по прежнему крепко обнимая жертву и пристроив нож аккурат над кадыком. Внезапно из зарослей, оставшихся позади, раздался властный окрик.
– Стоять!
Бандит резко развернулся на голос, прикрыл себя Курочкиным, при этом ствол нагана нервно рыскал по кустам влево, вправо перед собой, чуть левее, немного выше.
–
Бандит продолжал нервничать, дёргаться, но увы, никого не видел, вокруг были ветви, кусты, сушняк.
– Я сказал убери нож, - повторил Васильков.
Курочкину узнал бы его голос из миллиона других. Опытный разведчик быстро отыскал командира, искусно прятавшегося за кучей бурелома и старой ивой, нет бандит его ни за что не раскроет, даже если подберётся ближе, а Курочкин заметил и сверлил внимательным взглядом. Наблюдателю со стороны показалось бы, что сержант смирился со своей незавидной участью, с тем, что смерть дышала ему в ухо. Однако глаза его говорили совершенно другое, «я готов, действуй командир, не боитесь, подыграю, целься в его высокий лоб и только кивни перед выстрелом я успею».
Да, Александр догадывался о сути многозначительного взгляда сержанта, но рисковать не стал, побоялся задеть сослуживца. Тот давненько сменил профессию разведчика на грузчика, да и Васильков последнее время пользовался пистолетом не так часто, как на фронте.
– У тебя ещё есть шанс, брось оружие!
– скомандовал он.
Бандит не подчинился и крикнул в заросли.
– Заткнись мусор, нет у меня никаких шансов если ты не дашь мне уйти, или я его порешу.
– Тогда и сам получишь пулю.
– Я её и так получу. Ты же меня от вышки не отмажешь, верно?
Васильков просто тянул время, он ждал что сюда потянутся Старцев, Егоров или хотя бы Бойко. Люди бывалые, имеющие опыт в переговорах с такими маститыми преступниками как Хирург.
Он лихорадочно думал о чём ещё можно потолковать с бандитом, но не вышло. Курочкин вдруг вцепился в правую руку Хирурга, вооружённую ножом, извернулся, намеревался бросить его через себя или выполнить подсечку. В рукопашной он делал это много раз и ему всегда сопутствовала удача, так почему бы не пустить в ход этот приём против отпетого уроки. У него получилось бы, но в лесу вдруг глухо бахнул выстрел, Александр знал что таким звук получается когда стреляют в упор. Часть пороховых газов рвёт мягкие ткани тела, другая залетает под одежду, поэтому выстрел выходит не хлёсткий, неотчётливый, а смазанный, басовитый. Дальнейшие действия происходили с потрясающей скоростью - Хирургу некогда было исполнить свой варварский ритуал, он оттолкнул сержанта согнулся пополам и ринулся через кусты к тропинке. Курочкин схватился за живот, упал на колени, а затем и вовсе повалился на бок. Васильков выскочил из укрытия и стремглав помчался к раненому товарищу, он пытался на ходу произвести единственный точный выстрел по убегавшему бандиту, не в голову, не в торс, а пониже - в пятую точку или по ногам так, чтобы без летального исхода. В последний момент майор передумал, на тропинке, за кустами могли быть его товарищи или случайные прохожие, не дай бог промахнуться.
Хирург не просто удирал в сторону тропинки, боясь милицейских пуль, он петлял словно заяц подранок, перепрыгивал через мелкие препятствия, ловко огибал деревья и крупные завалы. Попасть в такую маневрирующую цель и впрямь было трудно. Подбегая к Курочкину, Александр краем глаза видел убегавшего бандита и с сожалением осознавал, что через пару секунд тот скроется из виду, ищи его потом по Москве или области. Однако то, что произошло удивило и обрадовало Василькова. Продираясь через очередной завал, Хирург внезапно запнулся и с громким криком упал в траву, из-за ближайшего куста выскочили Старцев с Егоровым. Иван отбросил трость и навалился на бандитов всем телом, а Василий хорошенько ударил его по голове рукояткой пистолета. Бандит дважды дёрнулся и затих.
– Сержант, открой глаза. Курочкин, слышишь меня?
Васильков принялся осматривать бывшего подчинённого - вся шея пониже кадыка была в кровяных потёках, Александр быстро оглядел горло разведчика и облегчённо выдохнул, шея была цела. Однако на офицерском кителе, в районе живота зияла небольшая дырка с тёмными следами сгоревшего пороха. Александр быстро расстегнул пуговицы, распахнул полы, белая нательная рубаха под кителем тоже оказалась окровавленной. Васильков оглянулся на звук приближавшихся шагов и увидел Старцева, тот позабыла своей трости, шёл к боевым товарищам, сильно хромал, но шагал довольно быстро.