Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья
Шрифт:
Через спины студентов Егоров взглянул на человека, которого он уже включил в число подозреваемых. Нет, на убийцу и грабителя Святослав Крахмалев никак не походил. Это был представительный мужчина лет пятидесяти, с короткой седой бородой, в очках в золотой оправе. Вид у него был совершенно профессорский. Рядом с врачом находилась медсестра – невысокая женщина лет тридцати, тоже в очках. Доктор давал указания о лечении очередного больного, а медсестра, держа в руках папку с историей болезни, вносила туда нужные записи.
Закончив обход одной палаты,
Но вот наконец обход закончился, студенты потянулись к выходу, а доктор направился в ординаторскую. Тут капитан его и перехватил. Лишь только он представился, доктор сразу понял, о чем пойдет речь.
– Вы, наверное, в связи с гибелью Виолетты Игоревны? – спросил он. – Что ж, расскажу, что вас интересует. Только в ординаторской будет неудобно, там сейчас полно моих коллег. Знаете что? Пойдемте в перевязочную, там сейчас никого нет.
Они поднялись на третий этаж, доктор открыл дверь перевязочной, и они расположились рядом со столом, на котором обычно пациентам меняли бинты.
– Святослав Игоревич, мне необходимо вас опросить в связи с убийством Виолетты Леонидовой, – начал допрос Егоров. – Скажите, почему она обратилась к вам за врачебной помощью?
– Виолетта Игоревна тщательно следила за своим здоровьем, – ответил доктор. – Может быть, даже слишком тщательно. То есть она была человеком мнительным. Она вступила в возраст, когда у женщин может развиться рак груди. И ей показалось, что такой процесс у нее начался. В обычную районную поликлинику ей идти не хотелось – как она мне объяснила, у нее не было времени стоять в бесконечных очередях. И она попросила меня обследовать ее в нашей больнице.
– И что показало обследование?
– Оно показало, что певица в целом здорова. Однако ей хотелось, чтобы я продолжал следить за ее здоровьем, стал, можно сказать, ее домашним врачом. Ну, я не смог отказать такой обаятельной женщине, прекрасной артистке…
«К тому же имеющей возможность оплачивать твои услуги», – подумал Егоров. Но говорить этого вслух не стал. Вместо этого он сказал другое:
– С каких пор вы выполняли обязанности такого «домашнего врача»?
– Не так давно. Наше сотрудничество началось весной прошлого года, оно продолжалось в целом полтора года.
– Как часто вы бывали у нее дома?
– Она хотела, чтобы я посещал ее каждую неделю, но так не получалось: то у нее были гастроли, то я был занят. Я посещал ее раза два в месяц. За полтора года, таким образом, я побывал у нее раз тридцать.
– Но мне говорили, что дело не ограничилось одним лишь осмотром. Что ваша помощница, медсестра Елена Глухова, делала Леонидовой какие-то уколы. От чего ее лечили?
– Я выявил у нее начало процесса образования камней в почках. Посоветовавшись с коллегой-урологом, я назначил
– А еще я слышал о каком-то курсе массажа…
– А это уже не от меня исходило, это она сама настояла. Я уже говорил, что она была человеком мнительным, очень заботилась о своем здоровье. Как-то она меня спросила, не повредит ли ей курс массажа. Я сказал, что умелый, профессионально выполненный массаж никому не вредит, что он, напротив, полезен. И после этого она нашла где-то массажиста, и я как-то раз видел у нее этого человека.
– А что это был за человек? Как его зовут, откуда он?
– Понятия не имею. Это был мужчина лет пятидесяти, можно сказать, мой ровесник. Но выглядел он моложе – кажется, он занимался каким-то спортом. Приятный такой, общительный человек. Как я понял, Виолетта Игоревна была им очень довольна.
– Значит, откуда он взялся, где Леонидова его нашла, вы не знаете?
– Нет, к сожалению, тут я ничего не могу вам сказать.
– Может быть, ваша помощница Лена что-то знает?
– Может быть.
– Вы много раз были в квартире Леонидовой, беседовали с ней. Вы знали, что она собирает коллекцию дорогих украшений?
– Да, я слышал об этом ее увлечении, она его и не скрывала.
– Вы знаете, насколько велика была эта коллекция?
– Нет, я этим вопросом никогда не интересовался.
– А где она хранилась, вы знаете?
– И где хранилась, не знаю.
– А где обычно проходили ваши осмотры?
– Всегда в одной и той же комнате – в спальне.
– Хорошо, у меня пока больше нет к вам вопросов, – сказал Егоров. – А теперь пригласите, пожалуйста, сюда вашу медсестру, Глухову.
Доктор вышел, и Егоров остался один. У него крепла уверенность, что только что он услышал что-то очень важное, имеющее прямое отношение к расследованию. Что же это? И тут в его памяти мелькнуло слово «массаж». Да, Леонидова приглашала массажиста. А ведь ему и раньше кто-то из свидетелей говорил о массажисте. Да, верно: о том, что Леонидова проходила курс массажа, ему говорил ее племянник Леонид Сазонов. Тогда Егоров не обратил на это внимания. А теперь в паре со словом «массаж» прозвучали слова, что массажист выглядел моложе своих лет, потому что, кажется, занимался спортом. А тот, кто занимался спортом, достаточно силен, чтобы совершить все эти убийства. Вот почему слово «массаж» имеет такое значение!
Дверь перевязочной открылась, и вошла женщина, которую Егоров видел на обходе, – это была медсестра Елена Глухова.
– Вы хотели меня видеть? – спросила она.
– Да, мне нужно задать вам несколько вопросов в связи с гибелью Виолетты Леонидовой, – сказал Егоров.
– Хорошо, только я прошу вас отпустить меня через двадцать минут. То есть не отпустить – мне нужна будет как раз эта перевязочная, тут нескольким больным нужно будет сделать перевязку.
– Я надеюсь, что двадцать минут для беседы нам хватит, – заверил Егоров. – Скажите, вы ведь делали уколы Леонидовой?