Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья
Шрифт:
Дверь ему открыли не сразу. Егоров заметил, что в двери имелся глазок и что через этот глазок его кто-то разглядывает. Тогда он громко представился, показал свое служебное удостоверение и сказал, что необходимо срочно поговорить. И только после этого дверь открылась, и Егоров увидел хозяина квартиры. Это был человек среднего роста, с редкими седыми волосами и с внимательным взглядом серых глаз.
– Что ж, проходите, если вам необходимо срочно поговорить, – сказал Воинов. – Хотя, надо сказать, вы пришли совсем не вовремя – я работаю.
– Я очень прошу меня простить, –
– Тогда входите, поговорим, – предложил Воинов.
Вслед за хозяином капитан проследовал в кабинет. Это была большая комната, в которой главное место, конечно же, занимал письменный стол писателя. На столе стояла пишущая машинка с заправленным в нее листом бумаги, рядом лежали рабочие тетради. Да, Воинов не обманывал гостя – он и правда работал. Однако внимание Егорова привлек не стол, а то, что стояло вдоль стен. Вдоль одной стены располагались шкафы с книгами, а другую стену занимали шкафы, где на полках стояли чайные сервизы разного вида.
– Прошу, садитесь, – предложил Воинов, указав гостю на удобное кресло, стоявшее возле стола. Сам он сел в другое такое же кресло. И капитан сразу, без предисловий, перешел к делу.
– Петр Михайлович, я обращаюсь к вам в связи с тем, что, по нашим данным, вашей жизни угрожает опасность, – сказал он. – Сейчас я объясню, что это за опасность. Вы, наверно, слышали, что за последние полгода в Москве произошло несколько убийств деятелей культуры. Причина всех этих убийств – ценные коллекции, которыми владели хозяева. В одном случае целью было хищение собрания редких монет, в другом – таких же редких книг, в третьем – старинных ювелирных изделий. Я расследую все три убийства, ищу преступников, которые их совершили. И в ходе этого расследования я и мои коллеги установили, что преступники, убившие дирижера Воскресенского, артиста Соколова и певицу Леонидову, стали интересоваться вами. Точнее, они интересуются вашей коллекцией фарфора. Вот этой коллекцией, которую я здесь вижу в шкафах.
– Это не вся моя коллекция, – поправил оперативника Воинов. – Здесь выставлено самое ценное, самое привлекательное. Есть и другие предметы, они хранятся в другом месте.
– Вот эти предметы и интересуют убийц, – сказал Егоров. – Скажите, вам в последнее время поступали предложения пройти курсы массажа?
– Массажа? – удивился писатель. – Но какая связь между убийствами и массажем?
– Сейчас я скажу, какая связь, – пообещал Егоров. – Но вы скажите: такие предложения были?
Писатель подумал немного, потом кивнул.
– Да, теперь я вспоминаю, что мой друг Коля Ступин говорил что-то о человеке, которому нравятся мои книги, и, чтобы оказать мне любезность, он предлагает пройти курс массажа…
– Давно ваш друг это вам говорил?
– Нет, совсем недавно. Это было позавчера, в среду.
– И что вы на это ответили?
– Знаете, я не ответил ничего определенного, – признался писатель. – Понимаете, я человек консервативный, у меня есть стойкие привычки, и я их придерживаюсь. Я с трудом соглашаюсь на что-то новое, хотя бы оно и было мне
– И очень хорошо, что вы так сказали, – заметил Егоров. – Возможно, эта ваша медлительность в принятии решений спасла вам жизнь. Есть предположение, что один из убийц является профессиональным массажистом. Поэтому я вам настоятельно рекомендую: ни с кем не знакомиться и не соглашаться на оказание каких-либо услуг. Я заметил, что вы не сразу открываете входную дверь, смотрите на пришедшего в глазок. Очень полезная привычка. Прошу вас: в ближайшие несколько дней не открывайте никому, кроме близких друзей. Даже если пришедший будет представляться сотрудником милиции или, допустим, пожарной охраны – не открывайте. Сейчас я вам дам мои телефоны, служебный и домашний, а также телефон моего коллеги капитана Храпченко. Если к вам будет настойчиво ломиться какой-либо незнакомец – звоните нам, мы приедем и разберемся, в чем дело.
Егоров записал на листке номера трех телефонов, добавил для верности телефон дежурного на Петровке и протянул этот листок Воинову. Тот взял бумагу, положил на стол, а затем спросил:
– А почему вы говорите о том, что опасность мне может угрожать в ближайшие несколько дней? А дальше что случится?
– Я так говорю, потому что в ближайшие дни мы надеемся задержать бандитов, – объяснил Егоров, вставая. – И тогда опасность будет устранена. Я вам сообщу, когда это произойдет. А до этого прошу быть осторожным.
– Большое спасибо за такое предупреждение, – сказал Воинов.
Он пошел проводить гостя к выходу, но в это время в кабинете раздался телефонный звонок.
– Прошу меня извинить, я только узнаю, кто звонит, – сказал Воинов и вернулся в кабинет. Егоров, оставшийся в прихожей, услышал его удивленный голос:
– Кого? Вы уверены? Хорошо, я сейчас позову.
И вслед за этим раздался голос писателя:
– Товарищ Егоров, это вас. Ваш коллега хочет вам сообщить нечто срочное.
Капитан поспешно вернулся в кабинет и взял трубку. Он услышал знакомый голос дежурного по уголовному розыску:
– Товарищ капитан, тут вам звонил какой-то гражданин из ювелирного магазина. Сказал, что его ограбили, что у него ЧП. И просил вас срочно прибыть. Вам назвать адрес магазина?
– Не нужно, я его знаю, – ответил Егоров. – Будет лучше, если ты пришлешь мне на Малую Бронную служебную машину.
– Да, одна машина вроде есть в наличии, – ответил дежурный. – Сейчас вышлю.
Егоров распрощался с Воиновым и вышел на улицу. Спустя четверть часа подъехал старенький «Москвич», давно отслуживший свой срок. Водитель, напротив, был молодой человек, который всю дорогу вполголоса ругался на свой рыдван. Ехали они медленно, их обгоняли все, кроме велосипедистов. Но наконец они доехали до Якиманки и остановились возле ювелирного магазина, в котором Егоров уже бывал. В магазине капитана встретил заведующий Краузе. Ювелир был крайне взволнован, он, кажется, был готов от волнения упасть в обморок.