Билет в забвение
Шрифт:
«Значит, ты способен читать его мысли?» — усмехнулся Тунннадайн.
«Он пошел на такие неприятности не для того, чтобы уйти с пустыми руками. Если его похитителей можно обменять на деньги, — сказал Колбек, — они имеют ценность. Если мы не будем сотрудничать, они станут для него обузой.»
«Мы следуем вашему совету, инспектор», — постановил сэр Маркус.
«Это то, что я бы посоветовал», — сказал Таллис.
«Что ж, я все еще думаю, что вы не правы, уступая ему вот так», — сказал Туннэдайн. «Подумайте, прежде
«Конечно, я этого не знаю, — рявкнул сэр Маркус, — но инспектор заверил меня, что есть большая вероятность, что мы сможем вернуть его, как только Имоджин и ее горничная окажутся в безопасности».
«Я не разделяю вашего доверия к инспектору Колбеку. Все, что он до сих пор делал, — это «собирал информацию», и это ни к чему его не привело».
«Напротив, «сказал Колбек, «именно потому, что я взял на себя труд собрать все факты, прежде чем прийти к заключению, я смог опровергнуть ваше смехотворное предположение, что это шутка, придуманная Джорджем Воаном. Возможно, вам будет интересно узнать, что сержант Лиминг поговорил с молодым художником и повторил ему обвинение. Джордж Воан счел, что ваше заявление было ничем иным, как клеветой.»
«Мой племянник никогда бы не посмел причинить вред своему кузену», — сказал сэр Маркус.
«Это была естественная ошибка», — возразил Тунннадайн, пытаясь отмахнуться от этого.
«Вы довольно склонны совершать естественные ошибки, сэр», — сказал Колбек.
«Я не собираюсь выслушивать от вас нотаций, инспектор».
«Я не осознавал, что даю тебе что-либо».
«Давайте вернемся к требованию выкупа», — предложил Таллис, сознавая, что потерял контроль над дискуссией. «Мы согласились, что разумнее всего будет подчиниться требованиям похитителя и передать деньги, как только мы установим, что две дамы освобождены. Инспектор Колбек будет действовать от имени сэра Маркуса и фактически встретится с похитителем лицом к лицу.»
«Почему я не могу этого сделать?» — спросил Туннэдайн, постукивая себя по груди.
«Это потому, что вы слишком вспыльчивы, сэр».
«Я имею право взять на себя эту роль, а Колбек — нет. Мы говорим о моей будущей жене. Кто может претендовать на большее, чем ее будущий муж?»
«Послушай суперинтенданта, Клайв», — сказал сэр Маркус. У тебя нет опыта в таких делах. Опытный детектив — да. Инспектор провел годы, имея дело с отчаянными преступниками. Он будет хладнокровен и объективен. Твоя импульсивность может все испортить.»
Туннэдайн был потрясен. «Вы хотите поручить это задание совершенно незнакомому человеку, сэр Маркус?
«Колбек — лучший человек в подобной ситуации», — сказал Таллис.
«Я оспариваю это, суперинтендант».
«У него большой опыт».
«Я все еще считаю, что у меня есть предварительные претензии», — настаивал Тунннадайн.
«Решение остается за мной», — заявил сэр Маркус. «Если мне придется выбирать кого-то, кто будет меня изображать, тогда я выбираю инспектора, который пойдет вместо меня.
Колбек обратил внимание на реакцию Туннэдайна. Вынужденный сэром Маркусом замолчать, политик сгорал от негодования и страдал от отпора. Он не привык, чтобы его желаниями пренебрегали. С тех пор, как он потерпел поражение на глазах у двух детективов, он был в еще большей ярости. Символически попрощавшись, он вышел из комнаты с лицом, подобным грому.
Тунннадин был проблемой.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Долли Ренсон была в раздраженном настроении. Она угрюмо смотрела на свой портрет в обнаженном виде.
«А как же моя оторванная рука?» — спросила она.
«Увы, с этим придется подождать».
«Ты не можешь просто уйти и оставить меня вот так».
«Я нужен в другом месте, Долли», — сказал Джордж Воэн. «Кроме того, тебе не следовало смотреть портрет, пока он не закончен. Я всегда думаю, что это плохая примета, если модель рассматривает картину слишком рано в творческом процессе.»
«Без руки я выгляжу нелепо».
«Подумайте, у скольких греческих и римских статуй нет конечностей того или иного вида. Это добавляет характера. В некоторых случаях у них даже нет головы».
«Я не статуя, Джордж», — яростно сказала она. «Я настоящая женщина, и я хочу, чтобы со мной «покончили». «Конец».
«И таким ты будешь, когда я вернусь из Оксфорда».
«Но ты сказал, что никогда больше не хотел туда попадать».
«Это было до того, как я услышал об исчезновении Имоджин».
«О, это она, не так ли?» — ревниво спросила она. «Это твоя драгоценная кузина. Из-за того, что она важнее меня, я остался в Лондоне без руки.»
«Не говори глупостей».
«Ты любишь ее больше, чем меня. Вот к чему это сводится, не так ли?»
— Я люблю ее как кузину. Когда она в опасности, я не могу не беспокоиться об Имоджин. Он бросил взгляд на кровать. «Я люблю тебя совсем по-другому.
Вскоре после рассвета они были в его студии на верхнем этаже дома в Челси. После беспокойной ночи, проведенной в мыслях об Имоджин, он почувствовал непреодолимое желание вернуться к своей семье. Уехав под покровом ночи, он не был уверен, какой прием его ждет, но, тем не менее, чувствовал побуждение вернуться в Оксфорд. Долли расценила это решение как предательство.
«Ты сказал, что я научила тебя, что такое свобода», — вспомнила она.
«И я бесконечно благодарен тебе, Долли».
«Так почему ты ставишь ее выше меня?»
«Это не то, что я делаю. В большинстве случаев ты всегда будешь на первом месте».
«Докажи это», — бросила она с вызовом.
«Что ты имеешь в виду?»
«Если ты действительно любишь меня, возьми меня с собой в Оксфорд».